И тополя уходят - но нам оставляют ветер...
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
четверг, 28 июня 2012
И тополя уходят - но нам оставляют ветер...
Из глаз твоих океаны
разлетаются.
Ты дышишь рядом
Мне в плечо.
А океан шелестит тишиной
С тобой.
Покажи мне свой океан.
Я разбит, я надломан, я пьян.
У меня нет ни сил, ни красок,
чтоб разбавить слова.
Без опаски
открываюсь нагим, не мы(м).
А глаза-океаны меня превращают в сахар,
Готовый растаять от неба до самых запястий.
Меня разделили на воду, на землю, на пламя.
И воздуха вдох, одинокий вдох, остался.
Улыбнись. От твоих пальцев
Земля разбегается на планеты.
А от меня, простого человека,
не остается и координаты.
Меня размывают, уносят
твои глаза в океаны
(глаза-океаны).
Мне тебя мало.
Чем глубже,
тем громче — мало.
Ольга Талантова
разлетаются.
Ты дышишь рядом
Мне в плечо.
А океан шелестит тишиной
С тобой.
Покажи мне свой океан.
Я разбит, я надломан, я пьян.
У меня нет ни сил, ни красок,
чтоб разбавить слова.
Без опаски
открываюсь нагим, не мы(м).
А глаза-океаны меня превращают в сахар,
Готовый растаять от неба до самых запястий.
Меня разделили на воду, на землю, на пламя.
И воздуха вдох, одинокий вдох, остался.
Улыбнись. От твоих пальцев
Земля разбегается на планеты.
А от меня, простого человека,
не остается и координаты.
Меня размывают, уносят
твои глаза в океаны
(глаза-океаны).
Мне тебя мало.
Чем глубже,
тем громче — мало.
Ольга Талантова
понедельник, 25 июня 2012
21:06
Доступ к записи ограничен
И тополя уходят - но нам оставляют ветер...
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
И тополя уходят - но нам оставляют ветер...
Мне нравится утыкаться тебе в плечо,
Целовать его, чтоб никто и не замечал.
Быть тылом твоим, воздухом и врачом —
Так корабль всегда возвращается на причал.
Мне нравится твой затылок и с ним молчать
Можно вечность — пусть же время из рук течет.
Позвонки твои под пальцами ощущать,
Ты урчишь, как довольный переигравший кот.
Мне так нравится, я другого и не хочу:
Только слушать, как ты мурлыкаешь в темноте.
Засыпать бы вот так спокойно, плечо к плечу,
Просто чувствуя твою руку на животе.
(c) Небо Августа
***
Parola per parola. Il mio ieri.
Целовать его, чтоб никто и не замечал.
Быть тылом твоим, воздухом и врачом —
Так корабль всегда возвращается на причал.
Мне нравится твой затылок и с ним молчать
Можно вечность — пусть же время из рук течет.
Позвонки твои под пальцами ощущать,
Ты урчишь, как довольный переигравший кот.
Мне так нравится, я другого и не хочу:
Только слушать, как ты мурлыкаешь в темноте.
Засыпать бы вот так спокойно, плечо к плечу,
Просто чувствуя твою руку на животе.
(c) Небо Августа
***
Parola per parola. Il mio ieri.
среда, 20 июня 2012
И тополя уходят - но нам оставляют ветер...
Она идет городом долгой ночи,
Читая сны, взгляд никуда не пряча.
В её глазах светится что-то волчье.
В её походке - что-то всегда кошачье.
Луна в душе тьмы освещает пятна.
Целует свет нежный изгиб шеи.
А надключичная ямка дурманит мятой,
Слегка - корицей. Чёртово совершенство...
Она приходит утром,часа в четыре.
И ставит чайник. И разбивает чашку.
И сеет вселенский хаос в твоей квартире
По выходным. А хочется, чтобы чаще...
Она кричит, плачет почти и злится,
Потом так смешно, по-детски сдувает чёлку
И смотрит в упор, как на оленя - львица.
И виновато смеется до слёз.
Девчонка...
Целует. Ещё. Куда-то, повыше носа
И дует в ухо,мягко мурлыча будто.
А ты понимаешь, - её обнимать без спроса
Ты рожден на свет и проснулся вот этим утром.
(с) Эре Тиа
Читая сны, взгляд никуда не пряча.
В её глазах светится что-то волчье.
В её походке - что-то всегда кошачье.
Луна в душе тьмы освещает пятна.
Целует свет нежный изгиб шеи.
А надключичная ямка дурманит мятой,
Слегка - корицей. Чёртово совершенство...
Она приходит утром,часа в четыре.
И ставит чайник. И разбивает чашку.
И сеет вселенский хаос в твоей квартире
По выходным. А хочется, чтобы чаще...
Она кричит, плачет почти и злится,
Потом так смешно, по-детски сдувает чёлку
И смотрит в упор, как на оленя - львица.
И виновато смеется до слёз.
Девчонка...
Целует. Ещё. Куда-то, повыше носа
И дует в ухо,мягко мурлыча будто.
А ты понимаешь, - её обнимать без спроса
Ты рожден на свет и проснулся вот этим утром.
(с) Эре Тиа
среда, 13 июня 2012
И тополя уходят - но нам оставляют ветер...
Он приезжает совсем неожиданно, у меня есть всего несколько часов, и он упорно не упускает шанс увидеться. Крадет меня из под носа у всех, мы исчезаем, растворившись в потоке машин. План побега был им тщательно продуман.
Гуляем по старому парку, вокруг только зелень аккуратно стриженой травы, вода, лодочки, старинный собор и стены небольшого кремля, тоненькие березы. Солнечный теплый день заставляет нас размеренно лениво прогуливаться по дорожкам, щурясь от солнца, как кошки, и чувствовать его тепло каждой клеточкой кожи. Нам хорошо вместе просто молчать.
Сидя рядом в машине ловлю себя на ощущении спокойствия, он ведет уверенно по плавным линиям, так, словно мы вместе летим на истребителе. Еще одна общая мечта на двоих.
Все выходные я хотела вырваться из города, и мы внезапно выезжаем из Москвы, на озера, до которых подать рукой. Он совсем не знал об этих мыслях, но от неожиданного решения захватывает дух.
В этом он весь. Ловец моих снов.
Блуждаем по странному военному поселку, выбираемся в нужную сторону и оказываемся у воды. Я похожа на маленького ребенка, увидевшего чудо, когда вода большого озера оказывается совсем рядом с дорогой, их разделяет только низкая полоса ограждения.
У края воды, совсем не боясь людей, бегают уже большие, но все еще желтые и пушистые утята.
Мы стоим на самом краю, под деревьями и, обнявшись, смотрим в одну сторону - на солнечные блики по воде, на лес и кажущуюся крошечной церквушку на другом берегу.
- Так не хочется уезжать. - У меня внутри беспокойные часы отсчитывают утекающее время.
- Мы еще вернемся. Обещаю. Впереди целое лето.
Мы вместе думаем о том, чтобы покататься верхом, уехать куда-нибудь далеко, сделать пикник с шашлыками ("я просто положу в машину шампуры и в следующий раз устроим" - *нужно будет захватить нашу любимую черешню и помидоры). Он меняет свои привычки ничего не планировать заранее, а я стараюсь не строить планы и не знаю, когда это будет. Просто будет.
...
Возвращаемся в Москву и, кажется, он переживает больше меня, что не успеет к сроку.
На светофоре забываем обо всем, и нам начинают сигналить недовольные водители.
Иногда мы так похожи на детей.
Иногда внутри меня зажигается свет.
понедельник, 11 июня 2012
И тополя уходят - но нам оставляют ветер...
Вибрации Джа Brother Culture переключаются на chill, который вместе с сумерками погружает нас в магическое состояние. Наш, один на двоих, космос, в котором мы скользим по границе дозволенного.
- Вокруг никого нет. Представь, что они нарисованы.
Лежа на его плече слышу стук сердца.
Мы падаем в космическую пустоту, когда кроме нас ничего. Есть только астральный chill, подушки, ковры, свечки, старые фонари, создающие загадочные отсветы на сводах, образы созерцательного кино на стене, черные скользящие тени. Я не знала, что космос такой жаркий.
...
На низком марокканском столике среди ковров и подушек горит маленькая свечка и рядом, в этом свете, рубиновыми отблесками - два бокала красного. Я сижу, обхватив колени, и смотрю на это словно извне. Возвращаюсь к себе, когда он нежно обнимает меня сзади. Так просто и так красиво.
...
После сладковатой космической пустоты спешим на улицу, чтобы глотнуть свежего воздуха, но в душный преддождливый вечер воздуха по-прежнему не хватает.
В такси с уже знакомым водителем звучит ужасная музыка; после всего, что нам приходилось слушать вместе. Она возвращает нас к реальности. Он не отпускает моей руки, я кладу уставшую голову на его плечо и смотрю на ночную Москву, проплывающую за окном.
Лежа на его плече слышу стук сердца.
Мы падаем в космическую пустоту, когда кроме нас ничего. Есть только астральный chill, подушки, ковры, свечки, старые фонари, создающие загадочные отсветы на сводах, образы созерцательного кино на стене, черные скользящие тени. Я не знала, что космос такой жаркий.
...
На низком марокканском столике среди ковров и подушек горит маленькая свечка и рядом, в этом свете, рубиновыми отблесками - два бокала красного. Я сижу, обхватив колени, и смотрю на это словно извне. Возвращаюсь к себе, когда он нежно обнимает меня сзади. Так просто и так красиво.
...
После сладковатой космической пустоты спешим на улицу, чтобы глотнуть свежего воздуха, но в душный преддождливый вечер воздуха по-прежнему не хватает.
В такси с уже знакомым водителем звучит ужасная музыка; после всего, что нам приходилось слушать вместе. Она возвращает нас к реальности. Он не отпускает моей руки, я кладу уставшую голову на его плечо и смотрю на ночную Москву, проплывающую за окном.
пятница, 08 июня 2012
И тополя уходят - но нам оставляют ветер...
Серое марево повисает в комнате, дождливое утро со светло-серыми облаками плывет за большими окнами моего пятнадцатого этажа. Москва снова укуталась в привычную свежую влажность. Она растягивается до горизонта и продолжается дальше, на север, на запад, на юг. Я поворачиваю голову и вижу на столике маленький букет синих васильков. Они кажутся невероятно яркими и живыми в матово-серой атмосфере утра. Синие пушистые цветы аккуратно завернуты в большие зеленые листья и красуются в простой стеклянной вазе. Я улыбаюсь, вспоминая его глаза, улыбку и тепло ладоней.
...
Он приезжает ко мне поздно вечером, задержавшись на работе и рискуя снова попасть под ливень, второй день пытающийся помешать встрече. «Очень хочу увидеть тебя сегодня. Хоть ненадолго».
...
Предчувствие дождя, поздние июньские сумерки, васильки, его тепло, капли бесконечными штрихами в свете фар, темное небо светлее на север, две тени на лестничной клетке, тишина квартиры, ночные сообщения.
...
Он приезжает ко мне поздно вечером, задержавшись на работе и рискуя снова попасть под ливень, второй день пытающийся помешать встрече. «Очень хочу увидеть тебя сегодня. Хоть ненадолго».
...
Предчувствие дождя, поздние июньские сумерки, васильки, его тепло, капли бесконечными штрихами в свете фар, темное небо светлее на север, две тени на лестничной клетке, тишина квартиры, ночные сообщения.
среда, 06 июня 2012
И тополя уходят - но нам оставляют ветер...
Сорок восемь часов до лета – иди, пылай, выжигай напалмом, все, что мешает видеть, как она исчезает, волю собрав в кулак, попрощавшись с тобой – на русском и на иврите, на арабском (он делает голос ее глухим, изможденным молитвой во имя твое земное)- Бог с тобой, дорогой, Бисмилля рахманан Рахим. Утекает песок, и река покрывает дно им.
Посмотри на ладонь и пойми, что она пуста,
и почувствуй ее, и наполни ее молчаньем.
Ты устал, потому ты не ведаешь, кем ты стал.
Все, кто были с тобой - отчаянно одичали.
Сорок восемь часов до лета – купить билет и бежать бы к воде, забыв про свою усталость.
Но песок, песок в часах на твоем столе говорит, что больше времени не осталось.
(с) Кот Басё
Посмотри на ладонь и пойми, что она пуста,
и почувствуй ее, и наполни ее молчаньем.
Ты устал, потому ты не ведаешь, кем ты стал.
Все, кто были с тобой - отчаянно одичали.
Сорок восемь часов до лета – купить билет и бежать бы к воде, забыв про свою усталость.
Но песок, песок в часах на твоем столе говорит, что больше времени не осталось.
(с) Кот Басё
понедельник, 04 июня 2012
01:56
Доступ к записи ограничен
И тополя уходят - но нам оставляют ветер...
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
суббота, 02 июня 2012
И тополя уходят - но нам оставляют ветер...
Начало лета, прохладное, словно специально создает майские температуры и грозы, чтобы продлить нашу весну, в которой мы немного не успели.
Спустя пару часов после прощания встречаемся в старой Москве, и это уже становится традицией. Вечер теплее, чем должен был. Мы идем по бульварам, внезапно сворачиваем на старый Арбат, проходим его до конца, рассматривая музыкантов, художников и прохожих. Похожие на двух кошек, долго не можем отойти от уличного художника, рисующего граффити. Замираем от того, как на белом листе вдруг постепенно проявляются образы. Он рисует радужные линии, а потом кривой черной дугой перечеркивает их, и мне становится ужасно грустно. Внутри гашу крик, готовый вырваться, когда огонь вдруг начинает бежать по черноте, чтобы потом медленно гореть и угаснуть от дуновения.
Ужинаем в McDonalds и смеемся от какой-то детской простой радости. Гуляем по Садовому, в один момент замечаем, что остались совсем одни, не считая пролетающих мимо машин. Останавливаемся у памятника Бродскому. Внутри меня - многочисленные строчки его стихов. Я молча смотрю на памятник, задумчиво глядящий в темное звездное небо, начинает кружится голова. Теплая рука Е. - единственное, что удерживает меня в реальности. Заглядываем в парк у Сатиры, где еще веселятся компании, похожие на театральные капустники. У Маяковской слушаем приятную музыку из кафе и ныряем в теплое метро. Е. рассказывает мне об архитектурных особенностях станции, когда сказанное у одной колонны, можно услышать на противоположной стороне. Я рассказываю ему об особенных мозаиках на потолке.
Мы едем по ветке, где рискуем встретить наших общих знакомых, играющих в покер по пятницам. Шутим, так и не придумав оправданий. Оттягиваем прощание всеми возможными способами, гуляем по пустым улицам, а потом долго не можем наговориться, несмотря на то, что ему нужно возвращаться на другой конец города. Мы вместе медленно тонем в музыке и образах, а я исчезаю в той бережности, с какой он касается меня.
До завтра..
Спустя пару часов после прощания встречаемся в старой Москве, и это уже становится традицией. Вечер теплее, чем должен был. Мы идем по бульварам, внезапно сворачиваем на старый Арбат, проходим его до конца, рассматривая музыкантов, художников и прохожих. Похожие на двух кошек, долго не можем отойти от уличного художника, рисующего граффити. Замираем от того, как на белом листе вдруг постепенно проявляются образы. Он рисует радужные линии, а потом кривой черной дугой перечеркивает их, и мне становится ужасно грустно. Внутри гашу крик, готовый вырваться, когда огонь вдруг начинает бежать по черноте, чтобы потом медленно гореть и угаснуть от дуновения.
Ужинаем в McDonalds и смеемся от какой-то детской простой радости. Гуляем по Садовому, в один момент замечаем, что остались совсем одни, не считая пролетающих мимо машин. Останавливаемся у памятника Бродскому. Внутри меня - многочисленные строчки его стихов. Я молча смотрю на памятник, задумчиво глядящий в темное звездное небо, начинает кружится голова. Теплая рука Е. - единственное, что удерживает меня в реальности. Заглядываем в парк у Сатиры, где еще веселятся компании, похожие на театральные капустники. У Маяковской слушаем приятную музыку из кафе и ныряем в теплое метро. Е. рассказывает мне об архитектурных особенностях станции, когда сказанное у одной колонны, можно услышать на противоположной стороне. Я рассказываю ему об особенных мозаиках на потолке.
Мы едем по ветке, где рискуем встретить наших общих знакомых, играющих в покер по пятницам. Шутим, так и не придумав оправданий. Оттягиваем прощание всеми возможными способами, гуляем по пустым улицам, а потом долго не можем наговориться, несмотря на то, что ему нужно возвращаться на другой конец города. Мы вместе медленно тонем в музыке и образах, а я исчезаю в той бережности, с какой он касается меня.
До завтра..
воскресенье, 27 мая 2012
И тополя уходят - но нам оставляют ветер...
Полночь застает неожиданно и каким-то особенным волшебным ощущением, что город опустел. Он еще хранит шум, звуки машин, и они проезжают мимо по шоссе за деревьями, и только для того, чтобы сохранить антураж ночного города. Мы уже расстаемся, но каким-то странным стечением обстоятельств за несколько секунд снова оказываемся напротив друг друга и смотрим в глаза. Я почти слышу полуночный бой курантов где-то вдалеке, стоя на самом краешке верхней ступеньки, чувствую себя Золушкой, озябшей от свежего ночного ветра.
"Как же не хочется тебя сейчас отпускать!..", - обнимает меня с той нежностью, с какой умеет это делать только он.
...
Он встречает меня на людной площади у метро, и только спустя какое-то время я понимаю, что сразу увидев его, даже не смотрю по сторонам. Я иду по невидимой нити, проложенной нашими взглядами.
Мы идем по моему самому любимому району старой Москвы в центр, к каналу, горбатому мостику с замочками, переходим набережную дважды, любуясь редким ракурсом Кремля на фоне голубого неба с красивыми кучевыми облаками, создающими особенный свет, в котором тонко-тонко золотятся купола соборов. Заходим в уютный дворик у Софийской колокольни и, кажется, оказываемся в другом времени и другом городе. В тихом дворике - кованая беседка и увитая плющом стена, а с другой стороны - фотографии церкви и православных, играющие друг с другом дети в непривычном спокойствии. Вокруг разносятся звуки вечерней службы.
Проходим Красную площадь, в ГУМе балуемся лимонадом и сидим на мостике Фестивального кафе, прячась от жаркого торгового центра под зонтиком с маленькими вентиляторами, рассматриваем новую коллекцию велосипедов, с балкончика наблюдаем за действом спортивного праздника на площади. В Камергерском смотрим на затерянную среди летних веранд дверь любимой Кетамы и их интересную веранду на втором этаже. (Я так мечтаю оказаться здесь однажды вместе, чтобы послушать Easy on the Motion.) Спускаемся к Петровке, минуем "Керосинку", где играл его друг. Рассматриваем медведя у Берлинского дома, заглядываем в фермерский ресторан, где на столе стоит пирамидка из сгущенок. По Петровке поднимаемся к Бульварам, почти пустым, идем к Трубной площади, и уже основательно уставшие, оказываемся в Tapa de Comida.
Мы похожи на студентов, заказываем только по бокалу красного из Rioja. Мне достается любимое сухое и жаркое, какое бывает только в этом регионе Испании, Е. пьет вино с терпким ягодным привкусом. Мы согреваемся и шутим, в стекле бокалов отражается блеск глаз. В Тапе мы теряем счет времени и выходим, когда над городом повисают сумерки. Идем по тихим улочкам от Последнего переулка, и ныряем в ночную жизнь на Сухаревской. По бульварам оказываемся у Чистых прудов, встречаем веселых рокеров, которые просят монетку на алкоголь. Когда говорим, что у самих осталось мало, они предлагают нам взять из их мешка. Мы смеемся все вместе, а потом оказываемся в теплом метро. До полуночи остается полчаса.
Listen or download Journey Kiss Me Softly for free on Prostopleer
Listen or download Journey Kiss Me Softly for free on Prostopleer
понедельник, 21 мая 2012
И тополя уходят - но нам оставляют ветер...
Между "да" и "нет" есть искуственная бесконечность "бы".
суббота, 19 мая 2012
И тополя уходят - но нам оставляют ветер...
Мне так жалко, что все это только слова — любовь — я так не могу, я бы хотела настоящего костра, на котором бы меня сожгли.
(с) Марина Цветаева
(с) Марина Цветаева
И тополя уходят - но нам оставляют ветер...
Почти все, что пишется, пишу в желтую записную книжку с флорентийскими страницами. И это "почти все" касается этой странной теплой весны, в которой все вдруг расцвело и зазеленело, а над городом гуляют серые облака. Я не пишу, потому что эта весна отзывается в моем сердце не словами, а музыкой. Она почти измучивает меня томительными ожиданиями и систолами. Не хватает воздуха внутри, не хватает сил глубоко вздохнуть и рассмеяться.
воскресенье, 13 мая 2012
И тополя уходят - но нам оставляют ветер...
Я перебираю цитаты из "Волхва" Фаулза и они проникают в мою кровь, читаю стихи Аюны - и они в моем сердце. Ирландский Jameson разжигает чувства еще сильнее, заставляя кровь кипеть. Я пишу это в пустом последнем автобусе пьяной майской ночью. Так бывает, когда текущее - это молчание после отправленной в дождь Thinking of you, когда настоящее махнуло белым крылом. Есть только ночной город, весеняя ночь, ирландский паб, бьющееся стекло и Led Zeppelin на весь Арбат.
понедельник, 07 мая 2012
И тополя уходят - но нам оставляют ветер...
мне жаль что тебя не застал летний ливень
в июльскую ночь на Балтийском заливе,
не видела ты волшебства этих линий..
...
Поздно ночью
Через все запятые дошел, наконец, до точки.
Адрес, почта...
Не волнуйся, я не посвящу тебе больше ни строчки.
(с) А.Васильев
в июльскую ночь на Балтийском заливе,
не видела ты волшебства этих линий..
...
Поздно ночью
Через все запятые дошел, наконец, до точки.
Адрес, почта...
Не волнуйся, я не посвящу тебе больше ни строчки.
(с) А.Васильев
четверг, 03 мая 2012
И тополя уходят - но нам оставляют ветер...
Вечная жизнь? Я хожу за ней следом,
как ученик за Сократом,
внемлю её наставленьям,
говорю ей: да, всё верно.
Заповеди твои благи,
суды твои справедливы.
Земная жизнь? У меня она похожа
на Венецию: где у других переулки,
камень или асфальт, там у меня любовь -
тёмные воды любви в каналах страсти.
Молчание, крик? Я - как рог-шофар:
свой единственный крик я храню в себе...
Иегуда Амихай
(пер. Андрей Графов)
как ученик за Сократом,
внемлю её наставленьям,
говорю ей: да, всё верно.
Заповеди твои благи,
суды твои справедливы.
Земная жизнь? У меня она похожа
на Венецию: где у других переулки,
камень или асфальт, там у меня любовь -
тёмные воды любви в каналах страсти.
Молчание, крик? Я - как рог-шофар:
свой единственный крик я храню в себе...
Иегуда Амихай
(пер. Андрей Графов)
вторник, 01 мая 2012
И тополя уходят - но нам оставляют ветер...
в этом городе пьяном все картинки размазаны.
здесь так мало того,о чём хочется помнить.
я хотел бы стать словом,тобою вслух сказанным
в темноте и уюте моих съёмных комнат.
промотаться весь вечер ломая желания,
целоваться отчаянно с кем-то чужим.
я запомнил давно все твои расписания,
и слова,за которыми мы не следим.
как похоже на что-то моё отражение
в свете мутных и чем-то набитых витрин.
и случайное резкое прикосновение
изнутри вырывает фрагменты картин,
что размыты и съедены едкими красками.
если хочешь,сегодня давай помолчим.
вечер вновь не расшит полудетскими сказками,
а искромсан осколками грязных витрин.
в этом городе все мы по-своему вмазаны
послевкусием кислых противнейших вин,
мне хотелось быть словом,тобою вслух сказаным,
лишь тобой.но сегодня давай помолчим.
(c) Тито Арто
здесь так мало того,о чём хочется помнить.
я хотел бы стать словом,тобою вслух сказанным
в темноте и уюте моих съёмных комнат.
промотаться весь вечер ломая желания,
целоваться отчаянно с кем-то чужим.
я запомнил давно все твои расписания,
и слова,за которыми мы не следим.
как похоже на что-то моё отражение
в свете мутных и чем-то набитых витрин.
и случайное резкое прикосновение
изнутри вырывает фрагменты картин,
что размыты и съедены едкими красками.
если хочешь,сегодня давай помолчим.
вечер вновь не расшит полудетскими сказками,
а искромсан осколками грязных витрин.
в этом городе все мы по-своему вмазаны
послевкусием кислых противнейших вин,
мне хотелось быть словом,тобою вслух сказаным,
лишь тобой.но сегодня давай помолчим.
(c) Тито Арто
понедельник, 23 апреля 2012
И тополя уходят - но нам оставляют ветер...
Теплый парк, пьянящий воздух весны после прошедшего дождя, мягкое вечернее солнце. 
Вкусные горячие бутерброды с кориандровым соусом, лимонад, ночной город, смотровая. На расстоянии прикосновения, но не касаясь.
Город внизу разгорается все ярче. Откуда-то начинают взлетать несметные небесные фонарики. Один из них запускают прямо рядом с нами. Он улетает в небо и внезапно исчезает.
Проводит рукой по моей спине. Я чувствую этот ток и тепло ладони сквозь тонкий пиджак.
Идем по темному парку. Спускаемся все ниже по крутой лестнице. Моя рука оказывается в его ладонях. Уже не отпускает. В его прикосновениях, в мягком тепле рук, в свете глаз - бесконечная нежность до исступления.
Она проникает в кровь, как наркотик.
Как светятся в ночи его темные глаза, когда я выхожу из машины и исчезаю в подъезде.