И тополя уходят - но нам оставляют ветер...
Тишина раннего утра в самом начале осени на море. Когда побережье не рябит зонтиками, а ветер не приносит разноголосый говор, смешанный с ароматами кофе и выпечки. Спуститься к причалу, взять лодку, и уйти к старому маяку, чтобы слушать чаек, ветер и плеск воды о прибрежные скалы.
Или тишина огромного мегаполиса. Взять билет в один конец, выйти посреди улицы с небоскребами, спешащими людьми, поднять голову к небу, сделать глубокий вдох холодного безразличного воздуха и смотреть, как пар растворяется в воздухе. Слушать.
Мне нужна тишина.
...
Ветер сглаживал следы редких прохожих на широких пляжах. Море пело и нагоняло ветер в переулки Мальваросы и далее до самой Aiuntamiento. Я слушала хруст песка, растворялась, становилась невидимой и была частью этого спектакля, смотрела, как песчинки забираются на руки - всё больше и больше.
Квинтэссенция спокойствия и тишины - мой валенсийский октябрь.
Счастье быть собой и чувствовать мир с его радостью или тоской в каждой минуте.
...
Слишком много слов, букв, ненужного, бессмысленного, пустоты от улыбок вокруг, переполняющих, но не выливающихся слёз. Когда срываешься, бежишь, а рядом - другой ритм, - единственное спасение - крепко держаться за руки. Расстояние их отчаянно разделяет.
"Утром. Я узнаю утром. Ты узнаешь позже..."
Мне снова нужна прохлада, трезвость и тишина спасительного и моего волшебного октября.
Вспомнить любимый стих: Вот бы море смогло все стереть, что считается лишним, вспоминая которое хочется цепенеть: чтобы сразу, с размаху, отрезать горчащие мысли, чтобы больше не видеть убийственно точные сны... Ты идешь -- и весь мир для тебя не имеет смысла, как песок и вода для тебя не имеют цены.
Мне отчаянно нужно окутывающее серое небо, холодные отрезвляющие капли воды, теплые свитры и ти-ши-на.
...
Даже если я буду глупо надеяться на встречу и прогулку в Notting hill и не сбудется, золотые листья, низкие тучи, острые линии Westminster и серьезность Tower Bridge, ленивые и пронзительные северные дожди, зонты и теплые кафе, где можно пить каппучино даже вечером, - вылечат меня.
Место, куда я не собиралась, не мечтала, не хотела и не ждала.
Лондон.
Одна.
Решено.

Или тишина огромного мегаполиса. Взять билет в один конец, выйти посреди улицы с небоскребами, спешащими людьми, поднять голову к небу, сделать глубокий вдох холодного безразличного воздуха и смотреть, как пар растворяется в воздухе. Слушать.
Мне нужна тишина.
...
Ветер сглаживал следы редких прохожих на широких пляжах. Море пело и нагоняло ветер в переулки Мальваросы и далее до самой Aiuntamiento. Я слушала хруст песка, растворялась, становилась невидимой и была частью этого спектакля, смотрела, как песчинки забираются на руки - всё больше и больше.
Квинтэссенция спокойствия и тишины - мой валенсийский октябрь.
Счастье быть собой и чувствовать мир с его радостью или тоской в каждой минуте.
...
Слишком много слов, букв, ненужного, бессмысленного, пустоты от улыбок вокруг, переполняющих, но не выливающихся слёз. Когда срываешься, бежишь, а рядом - другой ритм, - единственное спасение - крепко держаться за руки. Расстояние их отчаянно разделяет.
"Утром. Я узнаю утром. Ты узнаешь позже..."
Мне снова нужна прохлада, трезвость и тишина спасительного и моего волшебного октября.
Вспомнить любимый стих: Вот бы море смогло все стереть, что считается лишним, вспоминая которое хочется цепенеть: чтобы сразу, с размаху, отрезать горчащие мысли, чтобы больше не видеть убийственно точные сны... Ты идешь -- и весь мир для тебя не имеет смысла, как песок и вода для тебя не имеют цены.
Мне отчаянно нужно окутывающее серое небо, холодные отрезвляющие капли воды, теплые свитры и ти-ши-на.
...
Даже если я буду глупо надеяться на встречу и прогулку в Notting hill и не сбудется, золотые листья, низкие тучи, острые линии Westminster и серьезность Tower Bridge, ленивые и пронзительные северные дожди, зонты и теплые кафе, где можно пить каппучино даже вечером, - вылечат меня.
Место, куда я не собиралась, не мечтала, не хотела и не ждала.
Лондон.
Одна.
Решено.

Спасибо за нее.
Спасибо!