И тополя уходят - но нам оставляют ветер...
Да, моя любовь была непомерно велика. Чересчур сильная любовь тягостна для того, на кого она обращена, я не понимала этого, ничего об этом не знала. Да если бы и знала, это все равно не помогло бы. Ибо кто может назначить точную меру любви! Его не могла не отпугнуть эта необузданность, этот дикий пожар, чуждые ему и его миру, тому надежному и покойному земному миру, в котором он жил. Ведь я и любила-то этот покой и эту надежность - и вот, стало быть, любила так пылко, что потеряла их, не могла не потерять. Потеряла из-за самой непомерности своей любви к ним.
...
- Ты так за меня испугался?
- Да.
- Больше тебе не придется за меня бояться, никогда. Я так тебя люблю, что все могу для тебя сделать.
Он понял, какой смысл вложила я в свои слова - что ради него я сделаю самое трудное, самое последнее, на что способна любящая женщина: освобожу его от себя, и он больше никогда меня не увидит. С этого дня мы с ним разлучимся, он станет по-прежнему жить в своем мире, а я в своем, как и должно было быть всегда.
...
Судьба у человека всего одна. Когда она пройдена до конца, не остается ничего.
Лишь боги имеют много судеб и не знают смерти. Они могут все перечувствовать и все испытать. Все - кроме человеческого счастья. Его им изведать не дано, оттого-то они и людей хотели бы его лишить. Ничто не пробуждает в них такой злобы и жестокости, как люди, у которых достало дерзости быть счастливыми, которые забыли их ради своего земного счастья. И тогда они мстят.
...
- Ты так за меня испугался?
- Да.
- Больше тебе не придется за меня бояться, никогда. Я так тебя люблю, что все могу для тебя сделать.
Он понял, какой смысл вложила я в свои слова - что ради него я сделаю самое трудное, самое последнее, на что способна любящая женщина: освобожу его от себя, и он больше никогда меня не увидит. С этого дня мы с ним разлучимся, он станет по-прежнему жить в своем мире, а я в своем, как и должно было быть всегда.
...
Судьба у человека всего одна. Когда она пройдена до конца, не остается ничего.
Лишь боги имеют много судеб и не знают смерти. Они могут все перечувствовать и все испытать. Все - кроме человеческого счастья. Его им изведать не дано, оттого-то они и людей хотели бы его лишить. Ничто не пробуждает в них такой злобы и жестокости, как люди, у которых достало дерзости быть счастливыми, которые забыли их ради своего земного счастья. И тогда они мстят.
(с) П.Лагерквист