И тополя уходят - но нам оставляют ветер...
Рождество становится всё ближе. Не боясь морозов, я бегу через весь город, чтобы оказаться у А., которая творит чудеса. В ее уютном доме я чувствую себя так тепло и спокойно, так просто и счастливо, что хочется просто быть, молчать и смотреть, как курица печется с картофелем, и этот запах пробуждает аппетит, а свет в духовом шкафу делает ожидание невыносимым; смотреть на полные разных сыров и орехов тарелки, и, не удержавшись, воровать кусочек. Мы беспокоим удивленного соседа с просьбой открыть бутылку вина, потому что со старым штопором у нас не хватает сил. Монтепульчано разливается алым густым бархатом по бокалам, с первого глотка в нем чувствуется холодный свежий ветер горных вершин Abruzzo и горячее доброе солнце зеленых холмов, покрытых виноградниками. Мандарины дарят свой праздничный аромат, я обожаю их вместе с голубым сыром. Мы переносим всё это великолепие в гостиную, где уже зажжена новогодняя елочка. А. зажигает большие и маленькие свечи, выключает свет, и мы погружаемся в разговоры, спокойствие, светлую радость, слушаем хорошую музыку, а потом засыпаем. И просыпаемся уже в полдень, в дне, который кажется застывшим. На улице нет прохожих, город кажется опустевшим, вымерзшим. В морозной прозрачной дымке воздух стал сыпучим, хрустальным, снег похож на сухую хрустящую сахарную пудру. 
...
В начале декабря мы с А. отправляемся за первой порцией праздничного настроения, исследуем ярмарку в Галерее Москва, где много фотографируемся, я покупаю совершенно волшебное колье из золотых и серебряных часовых шестеренок, любуюсь на часы, маленькие поделки, футболки с пряничными человечками, шаманские деревья с росписью, красивые кольца, деревянные постеры. А. покупает сахарный миндаль и значок "Я верю в чудеса", и как не верить. В Парке Горького исследуем небольшую ярмарку, где вкусно пахнет печеными сладостями и глинтвейном. В Волконском он, правда, заканчивается, и мы укрываемся от холода в итальянском кафе Меркато с красными клетчатыми скатертями, деревянными стенами, елочными ветками, обогревателями у больших окон. Мы едим пиццу и запиваем глинтвейном и грогом, так, как в то же самое время происходит где-нибудь в Alto Adige, в горном Bolzano. Прыгаем на кольцевой троллейбус и выходим почти случайно на Покровке, смотрим на дом-яйцо, и замерзшие спешим пустыми переулками к Чистым прудам, к Современнику с его желтыми фонарями. И по-волшебству случайно открываем незаметную дверь Coffee Piu с большой рождественской звездой внутри, хорошими книгами на полках. Занимаем стол в уголке у фортепьяно и смотрим, как дети в белых поварских колпачках и фартуках учатся готовить имбирное печенье. Вместе с поварами, в красных колпачках и фартуках с разноцветной глазурью для росписи, они кажутся рождественскими эльфами. Берем какао и сливочный капуччино, на стол ставят большую свечку, и мы из уголка наблюдаем за немногочисленными посетителями. Пространство и время, кажется, сужается до этого места, и всё, что вне, за темными окнами, - спящий зимний город.