И тополя уходят - но нам оставляют ветер...
- Куда Вам столько багажа? - спрашивает веселый таможенник ранним утром. Все пассажиры, идущие на паспортный контроль в еще старом аэропорту недоумевают, почему этот человек такой веселый и такой громкий. Мы стоим прямо за девушкой, которой и предназначался этот вопрос.
Девушка улыбается, приобнимает стоящую с ней женщину:
- Я улетаю в Италию насовсем. Навсегда.
Таможенник с улыбкой и уже не таким громким "понятно" пропускает ее и родителей, идущих с ней, до линии паспортного контроля.
...
Это случилось три года назад, когда мы в первый раз летели в Рим. Мне запомнилась эта девушка и ее грустная улыбка, что-то особенное было в ее глазах, когда она отвечала таможеннику.
Сейчас я понимаю.
Вчера я купила билет в один конец.

Девушка улыбается, приобнимает стоящую с ней женщину:
- Я улетаю в Италию насовсем. Навсегда.
Таможенник с улыбкой и уже не таким громким "понятно" пропускает ее и родителей, идущих с ней, до линии паспортного контроля.
...
Это случилось три года назад, когда мы в первый раз летели в Рим. Мне запомнилась эта девушка и ее грустная улыбка, что-то особенное было в ее глазах, когда она отвечала таможеннику.
Сейчас я понимаю.
Вчера я купила билет в один конец.


"Билет в один конец" звучит зябко, страшно. Мягкой посадки, что ли, и прорвы времени до этого конца.
24 года - это, в сущности, такая малость, если собираешься жить долго и счастливо, конечно же =)
24 года - это, в сущности, такая малость, если собираешься жить долго и счастливо, конечно же =)
24 года - это, в сущности, такая малость, если собираешься жить долго и счастливо, конечно же =)