И тополя уходят - но нам оставляют ветер...
Ветер, ветер, - этот день такой свобоный и легкий, совершенно особенный в череде душных будней недели, когда не хватало воздуха. Мы с А. совсем одни в пустом вагоне электрички с оранжевыми сидениями. Слушаем старую музыку, смеемся и веселимся, забывая обо всем. На пути из города, прочь, наш маленький отчаянный побег.
Мы выходим на небольшой платформе, вдыхаем этот воздух и тонем в нем, медленно медленно, пока он растворяется, протекает через всех нас. Горячий воздух разогретых и высушенных полей. Ненадолго заходим в восстанавливаемую усадьбу, а потом бредем по полупустой дороги к базе. Там в манеже - всадники лениво тренируются, не обращая внимания на посторонних. Смена шумно готовится к выходу. Нам попадает спокойная и интересная девушка-инструктор, которая выбирает двух лошадей, так похожих с нами по характеру. Моя лошадка спокойна и уверенна, держит дистанцию, идет ровно и весомо. У А. - немного своенравная кобыла, с которой она с трудом справляется. Мы идем по полю, я схожу с ума от ветра и удовольствия вдыхать горячий ветер. Мне так хочется закрыть глаза и оказаться в Испании, чтобы ехать верхом по выжженым жарким равнинам и холмам. Так хочется пустить галопом и лететь только вперед.
Пустыми лесными тропками, почти ложимся на круп при высоких спусках, проходим берегом пруда, и выезжаем на старый усадебный мост, под которым течет река из полевых цветов. Солнце падает сюда мягко, проходя сквозь стены стоящего с двух сторон моста леса. Напоследок ветер опьяняет нас смесью запахов полевых трав, и мы медленно возвращаемся, чтобы выпить чаю в деревянном доме, и отправиться назад.
На остановке местного автобуса есть маленький магазинчик. Мне бросаются в глаза покупки опередивших нас покупателей - лимонад и большая вобла, которую продавщица заворачивает в чистый пакетик, и шкалик водки со стаканчиком мороженного. Во всем этом есть что-то по-настоящему русское, когда выйдя из магазинчика видишь большую усадьбу Лермонтовых, в которой проходят большие и дорогие вечера. Но ее все никак не могут восстановить. Да и старый мост требует ремонта, который почему-то могут сделать только итальянцы.
...
Дождь, ползущий каплями по стеклу, вид на старую площадь, concierto de Aranjues (всегда заставляет меня чувствовать слезы внутри), два бокала белого полусухого (и в этом тоже какая-то безысходность), понимание того, что нужно обо всем забыть, и вихри в голове от осознания того, что быть честной с самой собой было слишком рано. Боже мой, как же давно не было так по-осеннему пусто в июле.