И тополя уходят - но нам оставляют ветер...
Взгляд на человека, и кажется, что все вымышленные машины времени, спорная и до сих пор недоказанная реинкарнация, - все это существует. Он идет по коридорам университета и выглядит совершеннейшим призраком, явившимся из средневекового прошлого. Сухой, поджарый, с серьезным и цепким взглядом. Деловой костюм смотрится нелепо, и на нем непременно должна быть сутана. И идти он должен по каменным коридорам старого европейского аббатства из книг У.Эко. Но даже здесь, в современном университете, он кажется хозяином и творцом. Даже здесь, многие века спустя, он - заведующий кафедрой философии.
Походка, жесты, черты лица, прическа, - перед его лицом невольно забываешь обо всем и проваливаешься в череду образов. Он стоит за кафедрой и рассказывает о философии и религии. Время останавливается, когда начинается рассказ о Средневековье. Он, словно, заглядывает в глубины своей памяти, и говорит о том, что видел и слышал, о том, что прочел в старинных свитках и манускриптах.
В приглушенном свете огромной аудитории, как и его предшественники много столетий назад, рассказывает о богословии и Ангельском Докторе, о теологии и телеологии. Студенты тихонько записывают в свои тетради его слова, шелестят листами. Так было и должно быть. Ab initio mundu.
Походка, жесты, черты лица, прическа, - перед его лицом невольно забываешь обо всем и проваливаешься в череду образов. Он стоит за кафедрой и рассказывает о философии и религии. Время останавливается, когда начинается рассказ о Средневековье. Он, словно, заглядывает в глубины своей памяти, и говорит о том, что видел и слышал, о том, что прочел в старинных свитках и манускриптах.
В приглушенном свете огромной аудитории, как и его предшественники много столетий назад, рассказывает о богословии и Ангельском Докторе, о теологии и телеологии. Студенты тихонько записывают в свои тетради его слова, шелестят листами. Так было и должно быть. Ab initio mundu.