И тополя уходят - но нам оставляют ветер...
Новая станция метро, темная, светильники изображают огромные металлический цветы в два человеческих роста. Они изгибаются с двух сторон платформы, но свет рассеиватся в темном мраморе отделки. Кругом гуляют сквозняки, а зеленые металлические цветы-лампы не шелохнутся. Зябко и нервозно от ожидания. У меня нет даже сумочки, только наспех наброшенное пальто, чтобы встретить и вернуться. Он появляется в моей жизни от случая к случаю, и кажется совершеннейшей выдумкой. Среди спешащей в пятничный вечер домой толпы внезапно возникает человек в длиннющем, почти до пят, зеленом пальто с огромным меховым воротником. Мелькает невнятное воспоминание о знаменитом портрете Шаляпина в почти таком же. Шаляпин был здоровяком, с типично русскими чертами лица, а передо мной стоит итальянец.
Он говорит по-русски ужасно мило, иногда переходит на английский или итальянский. Студенты очаровываются им с первых минут. Часто смотрит на меня во время семинара. Я знаю, что ему нравится цвет моих глаз, еще более ярких в синем платье.
Он из тех, кто умеет создавать уют в общении, несмотря на свой высокий статус. В конце семинара все расспрашивают его уже не по теме, а об Италии, о Сицилии, откуда он родом. Никто даже не может поверить, что это один из партнеров крупной юридической компании. Только дорогой костюм в типично-деловом стиле итальянских юристов и американских биржевиков выдает его. Яркие и цепкие карие глаза, и длинные, невероятно пушистые ресницы. Правильные черты лица, под рубашкой угадываются очертания прекрасной фигуры. У меня впервые появляется возможность, сидя в аудитории, наблюдать за ним. Он красив.
Не играем друг с другом. Это слишком просто или слишком сложно для нас. Слишком много дел, мыслей, усталости в конце ноября. В понедельник он улетает в Италию на неделю. Обещает звонить после возвращения, приглашает есть пиццу.
Собираю вещи у себя в кабинете. Вдруг спрашивает о планах на вечер, зовет на итальянскую вечеринку дома у друзей. Я не могу пойти.
В людном прокуренном кафе признается, что чертовски устал, и совсем ничего не ел - "много дел, клиенты и бизнес". Говорим о разном, без игры, без приукрас. Часто молчим.
Расстаемся у входа в метро, два поцелуя в щеку, и он растворяется в толпе.
Он говорит по-русски ужасно мило, иногда переходит на английский или итальянский. Студенты очаровываются им с первых минут. Часто смотрит на меня во время семинара. Я знаю, что ему нравится цвет моих глаз, еще более ярких в синем платье.
Он из тех, кто умеет создавать уют в общении, несмотря на свой высокий статус. В конце семинара все расспрашивают его уже не по теме, а об Италии, о Сицилии, откуда он родом. Никто даже не может поверить, что это один из партнеров крупной юридической компании. Только дорогой костюм в типично-деловом стиле итальянских юристов и американских биржевиков выдает его. Яркие и цепкие карие глаза, и длинные, невероятно пушистые ресницы. Правильные черты лица, под рубашкой угадываются очертания прекрасной фигуры. У меня впервые появляется возможность, сидя в аудитории, наблюдать за ним. Он красив.
Не играем друг с другом. Это слишком просто или слишком сложно для нас. Слишком много дел, мыслей, усталости в конце ноября. В понедельник он улетает в Италию на неделю. Обещает звонить после возвращения, приглашает есть пиццу.
Собираю вещи у себя в кабинете. Вдруг спрашивает о планах на вечер, зовет на итальянскую вечеринку дома у друзей. Я не могу пойти.
В людном прокуренном кафе признается, что чертовски устал, и совсем ничего не ел - "много дел, клиенты и бизнес". Говорим о разном, без игры, без приукрас. Часто молчим.
Расстаемся у входа в метро, два поцелуя в щеку, и он растворяется в толпе.
-
-
05.12.2010 в 18:28-
-
05.12.2010 в 22:55