Серое серое небо окутывает все, словно теплое покрывало, прячет под собой мельницы, поля и дома из красного обожженного кирпича. Зелень травы Гаагского леса и земля, густо усыпанная желтыми листьями, говорят мне о том, что я стала ближе к северу, к северной осени. Старые прямые деревья тянутся к небу, оголяя свои ветви, словно вытягивая выше руки. Табличка говорит, что в XVI веке лес хотели срубить, но король вмешался и спас его. На одном из стволов я вижу чье-то лицо, как магическое дерево, что просыпается ночью и пугает путников.
Тихий шорох листьев под ногами, шаги по отсыпанной дорожке, С. рядом и тишина возраждают во мне что-то тихое, спокойное и северное, уютное и задумчивое.
Запах рыбы на перекрестках, уютные книжные и старые пластинки. Мы садимся на трамвай и едем к морю. Мимо трехэтажных домов с большими окнами, мимо дворцов, музеев, намечая визиты.
Серое небо и серое море, от которых перехватывает дыхание. Тонкая полоска заходящего солнца в точке их прикосновения. Облака, быстро плывущие на восток.
Мы слушаем чаек, греемся в ресторанчике и говорим, как всегда, теряя нить, отвлекаясь на детали, рассказывая обо всем, что случилось. И так славно, что несмотря ни на что, все эти годы мы вместе, можем сидеть в Scheveningen, слушать спокойное море, вскрики чаек и наслаждаться этим уютом и теплом внутри.