Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

***

Люблю это стихотворение...

С теплом и мыслями об И., с которой вчера вечером вспоминали В.Полозкову и говорили о переводах.

***

ладно, ладно, давай не о смысле жизни, больше вообще ни о чем таком
лучше вот о том, как в подвальном баре со стробоскопом под потолком пахнет липкой самбукой и табаком
в пятницу народу всегда битком
и красивые, пьяные и не мы выбегают курить, он в ботинках, она на цыпочках, босиком
у нее в руке босоножка со сломанным каблуком
он хохочет так, что едва не давится кадыком

черт с ним, с мироустройством, все это бессилие и гнилье
расскажи мне о том, как красивые и не мы приезжают на юг, снимают себе жилье,
как старухи передают ему миски с фруктами для нее
и какое таксисты бессовестное жулье
и как тетка снимает у них во дворе с веревки свое негнущееся белье,
деревянное от крахмала
как немного им нужно, счастье мое
как мало

расскажи мне о том, как постигший важное – одинок
как у загорелых улыбки белые, как чеснок,
и про то, как первая сигарета сбивает с ног,
если ее выкурить натощак
говори со мной о простых вещах

как пропитывают влюбленных густым мерцающим веществом
и как старики хотят продышать себе пятачок в одиночестве,
как в заиндевевшем стекле автобуса,
протереть его рукавом,
говоря о мертвом как о живом

как красивые и не мы в первый раз целуют друг друга в мочки, несмелы, робки
как они подпевают радио, стоя в пробке
как несут хоронить кота в обувной коробке
как холодную куклу, в тряпке
как на юге у них звонит, а они не снимают трубки,
чтобы не говорить, тяжело дыша, «мама, все в порядке»;
как они называют будущих сыновей всякими идиотскими именами
слишком чудесные и простые,
чтоб оказаться нами

расскажи мне, мой свет, как она забирается прямо в туфлях к нему в кровать
и читает «терезу батисту, уставшую воевать»
и закатывает глаза, чтоб не зареветь
и как люди любят себя по-всякому убивать,
чтобы не мертветь

расскажи мне о том, как он носит очки без диоптрий, чтобы казаться старше,
чтобы нравиться билетёрше,
вахтёрше,
папиной секретарше,
но когда садится обедать с друзьями и предается сплетням,
он снимает их, становясь почти семнадцатилетним

расскажи мне о том, как летние фейерверки над морем вспыхивают, потрескивая
почему та одна фотография, где вы вместе, всегда нерезкая
как одна смс делается эпиграфом
долгих лет унижения; как от злости челюсти стискиваются так, словно ты алмазы в мелкую пыль дробишь ими
почему мы всегда чудовищно переигрываем,
когда нужно казаться всем остальным счастливыми,
разлюбившими

почему у всех, кто указывает нам место, пальцы вечно в слюне и сале
почему с нами говорят на любые темы,
кроме самых насущных тем
почему никакая боль все равно не оправдывается тем,
как мы точно о ней когда-нибудь написали

расскажи мне, как те, кому нечего сообщить, любят вечеринки, где много прессы
все эти актрисы
метрессы
праздные мудотрясы
жаловаться на стрессы,
решать вопросы,
наблюдать за тем, как твои кумиры обращаются в человеческую труху
расскажи мне как на духу
почему к красивым когда-то нам приросла презрительная гримаса
почему мы куски бессонного злого мяса
или лучше о тех, у мыса

вот они сидят у самого моря в обнимку,
ладони у них в песке,
и они решают, кому идти руки мыть и спускаться вниз
просить ножик у рыбаков, чтоб порезать дыню и ананас
даже пахнут они – гвоздика или анис –
совершенно не нами
значительно лучше нас

(с) В. Полозкова

...

...
Basta, basta parlare del senso della vita, niente più discorsi del genere,
meglio di come nel bar seminterrato, con uno stroboscopio sotto il soffitto, girano odori di sambuca appiccicosa e tabacco,
e il venerdì là è sempre affollato.
e belli, ubriachi e non noi escono a fumare: lui in stivali, lei in punta di piedi, a piedi nudi,
avendo in mano un sandalo con un tacco rotto.
lui ride così forte che quasi si soffoca con il pomo di Adamo.

al diavolo questo ordine mondiale, tutta questa impotenza e marciume,
raccontami di belli e non noi che vengono al sud e affittano l'alloggio,
delle vecchiette che passano le ciotole di frutta per lei,
dei tassisti che sono sfacciati farabutti,
e di una signora che raccoglie la biancheria inflessibile dalla corda nel loro cortile,
legnoso da amido.
quanto poco serve a loro, mia felicità
quanto poco

raccontami di chi ha capito la cosa più importante rimane solo,
dei sorrisi degli abbronzati, bianchi come aglio,
e di come la prima sigaretta butta per terra
se è fumata a stomaco vuoto,
raccontami delle cose semplici

come impregnano gli innamorati con una densa sostanza tremolante
e come vecchi vogliono respirare un piccolo spazio nella loro solitudine,
come nel vetro gelido dell'autobus,
pulire con un manicotto,
parlando dei morti come dei vivi ancora

come belli e non noi per la prima volta si baciano nei lobi, timidi, paurosi
come cantano con la radio nel traffico
come portano a seppellire un gatto in una scatola di scarpe
come una bambola fredda, in uno straccio,
come nel sud li chiamano, e non rispondono,
per non dire ansando: "mamma, va tutto bene";
come chiamano figli futuri con i nomi idioti..
troppo meravigliosi e semplici
per essere noi

raccontami, mia luce, come lei salta con le scarpe al suo letto
e legge "Teresa Battista stanca di guerra"
e fa gli occhi languidi per non piangere,
e come la gente ama uccidersi in vari modi
per non essere morto

racconta come lui porta occhiali senza diottrie per sembrare più vecchio,
per piacere a bigliettaia,
portiera,
segretaria del padre,
ma quando si siede a pranzare con gli amici e si arrende al pettegolezzo,
li rimuove, diventando quasi diciassettenne

racconta come i fuochi d'artificio estivi sul mare esplodono, scoppiettando
e perché una foto, dove siete insieme, è sempre sfocata..
come un sms diventa un'epigrafe
degli anni di umiliazione; come dalla rabbia le mascelle si stringono come se tu frantumassi i diamanti in polvere,
e perché siamo sempre troppo enfatici
quando è necessario apparire a tutti gli altri felici,
disaffezzionati

perché tutti coloro che ci mettono a dovere hanno sempre le dita nella saliva e nel grasso,
perché ci parlano di qualsiasi argomento,
tranne che di quelli essenziali,
perché nessun dolore non si giustifica dal fatto
come esattamente l'abbiamo mai descritto

raccontami come coloro che non hanno nulla da dire amano gli eventi dove c'è molta stampa
tutte queste attrici
maitresse,
oziosi bastardi,
lamentano lo stress,
risolvono i problemi...
guardare come i tuoi idoli si trasformano in polvere umana
raccontami con il cuore in mano
perché ai bellissimi noi si è attaccata sprezzante musata,
perché siamo pezzi di carne insonne e avvelenata...
o meglio, raccontami di quelli sul capo

qui sono seduti al mare abbracciati,
palme nella sabbia,
e decidono chi dovrebbe andare a lavare le mani e scendere,
chiedere un coltello dai pescatori per tagliare melone e ananas.
anche odorano - di chiodi di garofano o anice -
non come noi,
molto meglio di noi.

Traduzione: Imiriel

@музыка: goodbye (instrumental) - apparat

@темы: стихи (из и-нета, Italia

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

***

Уходит свет и начинается ноябрь,
И в синих сумерках стекают фонари
На непокрытый плащаницею воды
Не слишком идеальный черный камень.

И в этой глубине и тьме, напоминающей о прошлом,
Под сердцем зарождается весна - сном, дымом, тихо и тревожно,
горошиной, посеянной случайно, в осень, среди Иных.

мы - дети Майи, ну а впрочем,
специально или непорочно, обручены в Самайн.

@темы: inattese attese, стихи (мои

---

***

Как только стрелки часов переваливают за три часа дня, воздух в маленьком городке, висящем под заснеженными вершинами Апеннин становится колючим и удивительно прозрачным. В нем четко разделяются ароматы жареного на огне мяса или каштанов, или несущийся отовсюду аромат трюфелей, действующий на меня, как наркотик. Трюфели - белые или черные - моя самая большая гастрономическая слабость.
На площади музыканты играют ритмичную народную музыку, от которой хочется пуститься в пляс. Бары звенят кофейными чашками и разливают ликёры - grappa, amaro, sambuca. Бесчисленные стенды маленьких производителей продуктов с трюфелями полны покупателей, я набираю баночки соусов - tartufata bianca, tartufata classica nera и другие, и, конечно, pappardelle al tartufo. Дома уже есть целый запас любимых продуктов - козий сыр с трюфелем из Тольфы и восхитительная mostarda di mele cotogne al tartufo (конфетюр из ранеток с трюфелем), идеальная для сырных тарелок. И хоть сейчас - время novello (молодого вина), мой домашний винный погреб заполнен любимыми и насыщенными красными из Пьемонта, Тосканы, Умбрии. Осень - время уюта, время побыть наедине с собой, когда тепло нужно искать дома и в душе.

@музыка: Stay with my heart - Sophie Zelmani

@темы: Мир вокруг, Italia

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

London

у часов встало сердце в 15:30.
не мельчит секунды,не ждёт,не дышит.
обещай,что будешь тихонько сниться
на рассвете,чтобы
никто не слышал.

хрусталём по венам рисуем Лондон.
у антенн на крыше хребет обглодан
и всё ноет,ноет в затылок сумрака.
нас сведёт не дорогой,а общей
судорогой.

кто-то небо вскрыл,и лилось наружу.
ледяным,солёным,раздетым,колким.
в небеса по шею асфальт погружен.
и никто ему не оставил щёлки.

Лондон вышел снова размытый,рваный.
дождь застал меня на пороге ванной.
нашептал о том,что его ночами
больно осень бьёт об асфальт плечами.

потекут фиалки по коже стенок.
пульс забьётся снова. в ближайший угол.
всё красиво,правда. и без
истерик.
лишь глаза стеклянные,как у кукол.

и февраль во мне заморозит волны
и испишет улицу белым <вольным>.
а потом покажутся птичьи стаи,
и в виски весны растекусь,расстаю.

так и буду в центре лежать холодной
и чертить на простыни бес-конечность..
нарисуй заваркой на веках Лондон,
и тогда он будет мне сниться вечно.

(c) Антанариву

@темы: стихи (из и-нета

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

***

Римлян невозможно не любить. Их своеобразный юмор, вписанный в обрамление местного диалекта, даёт особую красоту народной мудрости, накопленной в веках.

Non t'ama chi amor ti dice, ma t'ama chi mentre tace, te prepara 'na carbonara e te fa felice.
Любит не тот, кто говорит тебе слова любви, а тот, кто в своем молчании готовит тебе пасту карбонара, и делает тебя счастливым.

Добавить нечего. Остаток дня проходит в отличном настроении.

@музыка: Quiet nights of quiet stars - Stacey Kent

@темы: цитатник моей жизни, Мир вокруг, Italia

---

***

Когда я чувствую табак и dior sauvage,
Колени заполняет пустота, а сердце стучит быстрей,
Мир становится больше, решительней и смелей.
Я чувствую обретенный смысл в моем сейчас.

Город меняется, отражаясь в твоих зрачках -
Реверберация жизней и смыслов от рождения до пустоты,
мы знали друг друга задолго, и "из ребра твоего" порождает страх,
римская шутка, вечность играет в вещие сны.

Камо грядеши? детка, куда тебя заведет
этот безумный виток судьбы - станет тебе петлей?
шанс в том, что дьявол утонет, по капле внимая яд,
глаз твоих синих, как море севера, что целуется с теплой землей.

Пинии, черепица и мрамор внизу собирают во взгляде пейзаж,
где острые иглы крестов и башен - храмы для мира теней.
мои каравеллы теряют курс и тает решительный пенный шлейф,
когда я чувствую рядом тебя и dior sauvage.

@темы: inattese attese, стихи (мои

---

il mare

У старого маяка, устроившегося среди самшита на скалистом мысе, никого. Есть только море, низкие-низкие рваные тучи и я, идущая по краю расщербленных, морщинистых камней. Маяк подмигивает, соленые брызги касаются раскрытых ладоней. Шаткое, едва уловимое равновесие над высоким скалистым обрывом, где ревущее море бьет волнами, сворачивающимися в кулак, за мгновение до удара. Кажется, что вот-вот достанет, утащит вниз, но равновесие стремится нарушить только ветер, а море молчаливо продолжает свою битву с рваным, вдающимся в воду косами, берегом.
Я сажусь на камень и смотрю на этот бесконечный поединок, на бессчетные оттенки света и отличие каждой волны от предыдущей. На губах вдруг чувствуются капли, потом другие начинают уверенно стучать по земле, - небо тоже решило коснуться меня. Рев моря отзывается внутри криком в молчании. Ветер треплет волосы, они мгновенно завиваются от дождя. Я промокаю, дождь беспощадно льет так, что среди соленых брызг и капель с неба, кажется, не остается ни кислорода, ни времени.
Улыбаюсь, чувствую ветер и холод, чувствую себя. Живую.
Моменты настоящего.

@музыка: tous les cris les s.o.s. - zaz

@темы: впечатления, эпизоды словами, самокопание и результаты раскопок, Italia

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

***

Тихо, тихо ползи,
Улитка, по склону Фудзи,
Вверх, до самых высот!

(c) Кобаяси Исса

@темы: стихи (из и-нета

---

***

Однако говорят, что я, как человек, обладаю свободой воли. Например, я выбираю, заниматься мне спортом во дворе или нет, есть или не есть в столовой, какие дела сделать на работе в первую очередь и т. п. А выбираю ли я? Как продемонстрировала квантовая физика, в микромире время течет назад так же легко, как и вперед; таким образом, причины могут быть результатами следствий! Возможно, более правдоподобное объяснение таково – Вселенная предстает вся сразу, а мы привносим в нее концепцию времени. Представьте себе близорукую муху, ползающую по картине, висящей в музее. Муха может видеть только крошечную часть всей картины одномоментно. Та часть, которую она уже прошла, находится в прошлом мухи, а часть, которую ей еще предстоит пройти, – в ее будущем. Позади остались некоторые приятные, красочные части картины, которые мухе понравились, и она надеется, что впереди, в будущем, таких будет больше. Но в данный момент она сидит на темной и довольно депрессивной части картины и поэтому взлетает и обнаруживает, что по мере того, как она поднимается вверх от картины, обзор расширяется. «Настоящее» все больше включает в себя то, что она считала «прошлым» и «будущим», пока наконец муха не увидит всю картину как «настоящее». В такой Вселенной ничто на самом деле не происходит; муха создает и прошлое и будущее. А также, по мере того как она ползает по поверхности картины, она создает и жизнь личного намерения, основанную на том, что ей нравится и не нравится. Если то, что появляется, согласуется с тем, что она хочет, она счастлива; если нет – страдает. А когда взлетает и смотрит на свою картину-жизнь с более высокой точки зрения, она видит свою глупость – с этой точки зрения идея личной воли не просто смехотворна, вопрос о ней даже не встает.

(с) Д. Амбершел

@темы: цитатник моей жизни

---

l'autunno

Она приходит и ласково укрывает мягким шарфом из синих сумерек, дыма печных труб, огромных туч черных птиц, порхающих в причудливом танце над полями, белых пятен неспешных аистов на голубом небе, снова изумрудной травы с белыми бусинами овец. По дороге катаются пушистые ежики каштанов, в воздухе старых городов витает аромат молодого вина.
Старая подруга, холодная Трамонтана, без лишних эмоций охлаждает летний пыл, старается сделать всё понятнее и яснее, растягивает дымку, заглядывает в спальню с фонариком лунного света, бегущего по полу, будит завывающей под крышей тоской, собранной по свету, и без эмоций спрашивает: "Ты готова?"
Эта осень приходит постепенно, разжигает угольки прошлого (я так и не научилась не чувствовать эту боль) и предлагает расставить точки.

@музыка: last year - alt j

@темы: о личном, Italia

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра