И тополя уходят - но нам оставляют ветер...
Неожиданная последняя лекция, неожиданный день, когда фатальные несовпадения превращаются в удивительный день в теплом весеннем Риме, но оставляют горьковатый привкус.
***
В суете после лекции мы теряемся, и я думаю, что на этот раз насовсем, но уже на выходе из факультета сталкиваемся, словно в кино, каждый смотря в свой телефон. Он - пытаясь реанимировать свой, чтобы позвонить мне. Мы идем выпить последний кофе, который внезапно превращается в обед, послеобеденную прогулку с восхитительным мороженным в парке Виллы Торлония. День, который мы проводим вместе, болтая до самого вечера, на скамейке в парке, недоступные для всего мира абоненты, пока поздние весенние сумерки не напоминают, что мне нужно успеть на поезд.
***
Разговор обо всем, от университетских секретов до его семьи, Калабрии, арберишах и госпитальерах в его родословной, любви к верховой езде и его белом коне, о братьях, приключениях и "вопросах чести" на юге, о друзьях и старых историях, книгах (почему все мужчины моей жизни - неисправимые любители книг?..), о планах на будущем и его самостоятельной жизни в Риме.
Он рассказывает, как занимался политикой и достиг серьезных результатов, как выкручивался из сложных историй, о войне в змеином гнезде факультета и том, как любит мстить с холодным сердцем, даже спустя время, и во всем этом, в его планах и мечтах, во взглядах на жизнь, - я отчего-то отчетливо узнаю себя, и вдруг начинаю чувствовать себя живой.
Наши дни рождения разнятся только на четыре дня.
Он рассказывает, что любит готовить, и перечисляя фирменную пасту, мне хочется напроситься на обед. Мы возвращаемся пешком, молча, потому что так многое было сказано, отдыхая от дневной жары и наслаждаясь теплым вечером, полным ароматов акаций и роз. Телефоны оживают только после расставания.
Этот побег от целого мира в парк был так прекрасен.
***
Если несовпадения вдруг позволят, мы увидимся снова.
***
В субботу он уезжает в Эдинбург на год.
***
В суете после лекции мы теряемся, и я думаю, что на этот раз насовсем, но уже на выходе из факультета сталкиваемся, словно в кино, каждый смотря в свой телефон. Он - пытаясь реанимировать свой, чтобы позвонить мне. Мы идем выпить последний кофе, который внезапно превращается в обед, послеобеденную прогулку с восхитительным мороженным в парке Виллы Торлония. День, который мы проводим вместе, болтая до самого вечера, на скамейке в парке, недоступные для всего мира абоненты, пока поздние весенние сумерки не напоминают, что мне нужно успеть на поезд.
***
Разговор обо всем, от университетских секретов до его семьи, Калабрии, арберишах и госпитальерах в его родословной, любви к верховой езде и его белом коне, о братьях, приключениях и "вопросах чести" на юге, о друзьях и старых историях, книгах (почему все мужчины моей жизни - неисправимые любители книг?..), о планах на будущем и его самостоятельной жизни в Риме.
Он рассказывает, как занимался политикой и достиг серьезных результатов, как выкручивался из сложных историй, о войне в змеином гнезде факультета и том, как любит мстить с холодным сердцем, даже спустя время, и во всем этом, в его планах и мечтах, во взглядах на жизнь, - я отчего-то отчетливо узнаю себя, и вдруг начинаю чувствовать себя живой.
Наши дни рождения разнятся только на четыре дня.
Он рассказывает, что любит готовить, и перечисляя фирменную пасту, мне хочется напроситься на обед. Мы возвращаемся пешком, молча, потому что так многое было сказано, отдыхая от дневной жары и наслаждаясь теплым вечером, полным ароматов акаций и роз. Телефоны оживают только после расставания.
Этот побег от целого мира в парк был так прекрасен.
***
Если несовпадения вдруг позволят, мы увидимся снова.
***
В субботу он уезжает в Эдинбург на год.
