И тополя уходят - но нам оставляют ветер...
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
понедельник, 20 августа 2012
И тополя уходят - но нам оставляют ветер...
- Голландская рулетка? Не знал, что ты любишь азартные игры...
Художник рассмеялся.
- Да нет же! Смысл игры в том, чтобы каждый день создавать что-то новое, чего до тебя не было. На что фантазии хватит! Можно написать картину или стихотворение, выпилить полочку, испечь пирог, сложить бумажного журавлика… На худой конец родить ребенка или создать новый мир. А если, засыпая, ты не можешь вспомнить, что создал за сегодня, то на одни сутки стареешь. Потому что их в твоей жизни не было.
(c) Е.Фельдман, "Бог, Солнце и Художник"
Художник рассмеялся.
- Да нет же! Смысл игры в том, чтобы каждый день создавать что-то новое, чего до тебя не было. На что фантазии хватит! Можно написать картину или стихотворение, выпилить полочку, испечь пирог, сложить бумажного журавлика… На худой конец родить ребенка или создать новый мир. А если, засыпая, ты не можешь вспомнить, что создал за сегодня, то на одни сутки стареешь. Потому что их в твоей жизни не было.
(c) Е.Фельдман, "Бог, Солнце и Художник"
воскресенье, 12 августа 2012
И тополя уходят - но нам оставляют ветер...
Я влюбляюсь в этот город с первого взгляда, едва завидев его с витиеватой дороги, идущей над морем, длинными тоннелями сквозь горы, выходящие прямо в лазурную воду. Глаза Дж. такие же ярко-лазурные, отдают хрустально-чистыми бликами на солнце. Мое итальянское лето - в его глазах, улыбке, мягком и настойчивом теплом воздухе вокруг, в солнце, которое играет с чистейшей водой, в зелени олив и сосен. Мы скользим по дороге, разглядывая внизу маленькие бухточки-пляжи. Чем дальше на юг, тем больше тоннелей и крошечных пляжей, тонущих в зелени. Захватывает дух, когда я представляю нашу поездку в сентябрьские Amalfi, Positano, Sorrento.
Сперлонга появляется неожиданно, и я уже не могу оторвать взгляд от этого чуда. Город вырастает из скалы, домики с кованными балконами, засаженными цветами, вырываются из камня и тянутся вверх, выглядывая друг из-за друга. Я перенимаю итальянскую привычку говорить о городе "она".
Сперлонга светлая, белая, с узкими улицами, цветущими олеандрами и другими кустами, растущими откуда-то из-под земли, из этой скалы, забирает кусочек моего сердца. В полдень и после, в самый разгар послеобеденной жары, мы бродим по узеньким улочкам, так неожиданно обрывисто спускающимся к небольшим площадкам над морем. По этим улочкам кроме нас гуляет только ветер, разносящий крики и смех отдыхающих где-то внизу, на пляже. Этот ветер игриво увлекает нас бродяжничать, как и он, и открывает небольшие площадки, где сквозь открытые двери мы видим играющих детей, слышим звон посуды перед обедом, чувствуем запах традиционных i primi, аромат свежей рыбы. На другой площади находим старый колодец (мне страшно представить, куда же он ведет, на какую глубину, и как сквозь эту скалу его проделали) и стены домов, расписанные историей борьбы с saraceni.
Обедаем в небольшом ресторане, примостившимся прямо на небольшой площади и изгибах близлежащих улиц. Рядом соседствует магазин подарков с красивым крыльцом, белым старинным морским фонарем и связками лаванды прямо под маленьким козырьком.
Мы берем домашнее мороженное в какой-то старинной gelateria и усаживаемся на сглаженные и отполированные ветрами и прохожими ступени в одном из маленьких тихих переулков, чтобы смотреть на раскинувшееся впереди, внизу, повсюду, - море. Мы молчим, не нарушая монолог ветра. Если прислушаться, он доносит шепот когда-то произнесенных там слов, тихо-тихо.
Сперлонга появляется неожиданно, и я уже не могу оторвать взгляд от этого чуда. Город вырастает из скалы, домики с кованными балконами, засаженными цветами, вырываются из камня и тянутся вверх, выглядывая друг из-за друга. Я перенимаю итальянскую привычку говорить о городе "она".
Сперлонга светлая, белая, с узкими улицами, цветущими олеандрами и другими кустами, растущими откуда-то из-под земли, из этой скалы, забирает кусочек моего сердца. В полдень и после, в самый разгар послеобеденной жары, мы бродим по узеньким улочкам, так неожиданно обрывисто спускающимся к небольшим площадкам над морем. По этим улочкам кроме нас гуляет только ветер, разносящий крики и смех отдыхающих где-то внизу, на пляже. Этот ветер игриво увлекает нас бродяжничать, как и он, и открывает небольшие площадки, где сквозь открытые двери мы видим играющих детей, слышим звон посуды перед обедом, чувствуем запах традиционных i primi, аромат свежей рыбы. На другой площади находим старый колодец (мне страшно представить, куда же он ведет, на какую глубину, и как сквозь эту скалу его проделали) и стены домов, расписанные историей борьбы с saraceni.
Обедаем в небольшом ресторане, примостившимся прямо на небольшой площади и изгибах близлежащих улиц. Рядом соседствует магазин подарков с красивым крыльцом, белым старинным морским фонарем и связками лаванды прямо под маленьким козырьком.
Мы берем домашнее мороженное в какой-то старинной gelateria и усаживаемся на сглаженные и отполированные ветрами и прохожими ступени в одном из маленьких тихих переулков, чтобы смотреть на раскинувшееся впереди, внизу, повсюду, - море. Мы молчим, не нарушая монолог ветра. Если прислушаться, он доносит шепот когда-то произнесенных там слов, тихо-тихо.
Я вспоминаю А.Барикко: "Se c’è un luogo, al mondo, in cui puoi non pensare a nulla, quel luogo è qui. Non è più terra, non è ancora mare. Non è vita falsa, non è vita vera. È tempo. Tempo che passa. E basta…" - Если и есть в мире место, в котором ты можешь не думать ни о чем, то это место здесь. Это уже не земля и еще не море. Не мнимая жизнь, и не настоящая. Это время. Время, которое идет. И всё...
четверг, 09 августа 2012
И тополя уходят - но нам оставляют ветер...
....Сейчас я уже не знаю, отправлю ли это письмо. Мне кажется оно адресовано мне самому. Не важно, прочтешь Ты его или нет. Я только только мысленно умоляю Тебя появиться , где хочешь, как хочешь, только появиться ...
...
Тут не захочешь, а поверишь, что десять лет с ангелом прожил. А как еще вспомнишь эти ее рассветные глаза, когда она откроет их... будто еще вглядывается в оставленный горизонт... еще догоняет улетающих своих... такая промытая небесная зелень!
И вдруг изнутри они темнеют, темнеют, такой наливаются тоской... Я несколько раз подглядывал эти пробуждения. Неуютно, доложу вам, обнимать такую тоскующую душу... И надо бы отпустить, да только - как? Куда?
...
Он шагнул к ней, хотел сказать жалобно, нежно: нет моя дорогая моя любимая моя единственная опомнись нет ты не сделаешь этого нет ты не совершишь этот ужас этот кошмар темный морок… без тебя мне вообще ничего… ни этот блядский цирк ни жизнь… ни одного дня любимая… любимая… любимая… любимая… – и летел с такой высоты вниз, что не разбиться насмерть было невозможно.
...
Кто смотрится в тебя, моя радость, кто в тебе отражается?
Эти вопросы считай риторическими. Надеюсь, ты не хранишь мне верность? К черту верность тела!
Только возвращайся ко мне время от времени.
Только возвращайся, бога ради...
(с) Д.Рубина, "Почерк Леонардо"
понедельник, 06 августа 2012
И тополя уходят - но нам оставляют ветер...
Я выхожу в вечернем Фьюмичино и погружаюсь в вязкий жаркий воздух, не душный, когда чувствуешь себя на давящей глубине, но и не такой сухой, как в Испании. Мы едем по Autostrada del Sole на юг, смотрю на дома и участки, засаженные оливами и виноградом, и замечаю небольшие изменения на таких знакомых домиках. Зелень кругом и цветущие олеандры.
Autostrada del Sole совсем не освещается в темноте, и я думаю, что это справедливо - ночной отдых от яркого дневного солнца.
Мы ужинаем prosciutto con melone - ветчиной с дыней, слегка охлажденной, сочной, и я чувствую себя дома.
Мы ужинаем prosciutto con melone - ветчиной с дыней, слегка охлажденной, сочной, и я чувствую себя дома.
четверг, 02 августа 2012
21:18
Доступ к записи ограничен
И тополя уходят - но нам оставляют ветер...
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
пятница, 20 июля 2012
И тополя уходят - но нам оставляют ветер...
Такие красивые дожди бывают редко. Я выключаю музыку в плеере, чтобы слышать, как дождь ровно шумит по асфальту, как капли, вертикально падая с неба, ударяются о листву и скатываются по ней вниз. На моем шелковом зонте японские журавли выгнули свои шеи вверх, к небу, чтобы напиться. Этот дождь такой искренний. Я иду по старой Москве, постепенно уходящей под воду. Прямая улица дает перспективу на новые высотки, которые в пелене воды кажутся миражом, иллюзорным будущим, а сейчас есть только старые кирпичные дома, трамваи, старушки, маленькие кафе с ароматной выпечкой, и всеобъемлющая свежая влага повсюду. Я иду по воде, скользя по лужам и ручьям, совсем промокла. Вниз по спуску, по которому вода собирается в реки, и в самом низу мне кажется, я поддаюсь этим потокам и она несет меня.
В офисе тихо, словно все, кто есть замерли и прислушались. Я наливаю чай и открываю дверь пожарной лестницы. Слушаю дождь, слышу его переливы, равномерный шум то усиливается, то умолкает. Когда он начинает постепенно утихать, становятся слышны отдельные капли, отдельные потоки, как в хорошей мелодии, плавно уходящей и оставляющей напоследок высокие ноты. Все дальше, дальше...
В офисе тихо, словно все, кто есть замерли и прислушались. Я наливаю чай и открываю дверь пожарной лестницы. Слушаю дождь, слышу его переливы, равномерный шум то усиливается, то умолкает. Когда он начинает постепенно утихать, становятся слышны отдельные капли, отдельные потоки, как в хорошей мелодии, плавно уходящей и оставляющей напоследок высокие ноты. Все дальше, дальше...
...
Облако в новой жизни лучше, чем солнце. Дождь,
будучи непрерывен – вроде самопознанья.
В свою очередь, поезд, которого ты не ждешь
на перроне в плаще, приходит без опозданья.
Там, где есть горизонт, парус ему судья.
Глаз предпочтет обмылок, чем тряпочку или пену.
И если кто-нибудь спросит: «кто ты?» ответь: "кто я,
я – никто", как Улисс некогда Полифему.
(с) И.Бродский
Облако в новой жизни лучше, чем солнце. Дождь,
будучи непрерывен – вроде самопознанья.
В свою очередь, поезд, которого ты не ждешь
на перроне в плаще, приходит без опозданья.
Там, где есть горизонт, парус ему судья.
Глаз предпочтет обмылок, чем тряпочку или пену.
И если кто-нибудь спросит: «кто ты?» ответь: "кто я,
я – никто", как Улисс некогда Полифему.
(с) И.Бродский
среда, 18 июля 2012
И тополя уходят - но нам оставляют ветер...
Cтранное настроение сегодня вечером.. для бутылки вина - хорошего сухого, жаркого, насыщенного красного, чтобы рубином светилось в оттенках, - и одиночества наедине с собой в пустой квартире. Без музыки, без лишних звуков, чтобы только шелест уже сделанных когда-то шагов призрачным эхом разносился по комнатам.
...
Пересекая людской поток, пересекаешь тысячи мыслей. Мы не ходили по перекресткам, ну разве только в одну сторону, или в совершенно противоположные, чтобы вместе молчать о прошлом. Как же случилось, что мыслями ты пересек мою жизнь?
...
От невозможности несбывшегося проще всего сойти с ума.
понедельник, 16 июля 2012
И тополя уходят - но нам оставляют ветер...
А.Г. напоминает мне Кортасара. Что-то в его глазах так неуловимо проводит связь c задумчивой фотографией в плаще. А.Г. пьет настоящий матэ из калабасов, а чай заваривает в особенную круглую кружку, чем-то похожую на маленькую тыкву.
...
Это лето балует меня грозами и ливнями. Такими августовскими дождями, что мне кажется, время бежит быстрее, и все, что произошло с нами - насмешка свыше, когда мы загнаны в рамки календарей, а погода смеется над нами и временем.
Теплый сырой воздух, потоки воды с неба и по асфальту, "...по собственным лужам скользя. Как будто они поклялись идти, - а клятву нарушить нельзя... Даже смешно - ничего не ждешь. Никакого чуда не ждешь.", как у Вознесенского.
Я стою у открытого окна в своем кабинете, прислонившись к косяку, и дышу, вдыхаю полной грудью этот особенный воздух. Брызги воды и падающих больших капель с листвы охлаждают кожу. Кажется, в офисе все привыкли видеть меня впускающей дождь у окна или у распахнутой двери пожарной лестницы.
Я люблю дожди. Наверное, потому что сама почти не умею плакать.
...
Москва пустая в субботу ночью, невероятно. Полон только Красный октябрь, но там веселятся дети. Привычные бары и рестораны похожи на голодных торговцев, разглядывающих прохожих и молящихся фортуне, чтобы хоть кто-нибудь пожелал зайти.
...
Мне хочется говорить по-испански. Жадно, с удовольствием стараться произнести все эти сложные буквы, тараторить так, как когда-то в Валенсии.
...
Побег - способ заставить себя думать, что за время отсутствия все успеют позабыть шероховатости и соскучиться. Маленький обман собственных слабостей.
...
Это лето балует меня грозами и ливнями. Такими августовскими дождями, что мне кажется, время бежит быстрее, и все, что произошло с нами - насмешка свыше, когда мы загнаны в рамки календарей, а погода смеется над нами и временем.
Теплый сырой воздух, потоки воды с неба и по асфальту, "...по собственным лужам скользя. Как будто они поклялись идти, - а клятву нарушить нельзя... Даже смешно - ничего не ждешь. Никакого чуда не ждешь.", как у Вознесенского.
Я стою у открытого окна в своем кабинете, прислонившись к косяку, и дышу, вдыхаю полной грудью этот особенный воздух. Брызги воды и падающих больших капель с листвы охлаждают кожу. Кажется, в офисе все привыкли видеть меня впускающей дождь у окна или у распахнутой двери пожарной лестницы.
Я люблю дожди. Наверное, потому что сама почти не умею плакать.
...
Москва пустая в субботу ночью, невероятно. Полон только Красный октябрь, но там веселятся дети. Привычные бары и рестораны похожи на голодных торговцев, разглядывающих прохожих и молящихся фортуне, чтобы хоть кто-нибудь пожелал зайти.
...
Мне хочется говорить по-испански. Жадно, с удовольствием стараться произнести все эти сложные буквы, тараторить так, как когда-то в Валенсии.
...
Побег - способ заставить себя думать, что за время отсутствия все успеют позабыть шероховатости и соскучиться. Маленький обман собственных слабостей.
воскресенье, 15 июля 2012
И тополя уходят - но нам оставляют ветер...
Ветер, ветер, - этот день такой свобоный и легкий, совершенно особенный в череде душных будней недели, когда не хватало воздуха. Мы с А. совсем одни в пустом вагоне электрички с оранжевыми сидениями. Слушаем старую музыку, смеемся и веселимся, забывая обо всем. На пути из города, прочь, наш маленький отчаянный побег.
Мы выходим на небольшой платформе, вдыхаем этот воздух и тонем в нем, медленно медленно, пока он растворяется, протекает через всех нас. Горячий воздух разогретых и высушенных полей. Ненадолго заходим в восстанавливаемую усадьбу, а потом бредем по полупустой дороги к базе. Там в манеже - всадники лениво тренируются, не обращая внимания на посторонних. Смена шумно готовится к выходу. Нам попадает спокойная и интересная девушка-инструктор, которая выбирает двух лошадей, так похожих с нами по характеру. Моя лошадка спокойна и уверенна, держит дистанцию, идет ровно и весомо. У А. - немного своенравная кобыла, с которой она с трудом справляется. Мы идем по полю, я схожу с ума от ветра и удовольствия вдыхать горячий ветер. Мне так хочется закрыть глаза и оказаться в Испании, чтобы ехать верхом по выжженым жарким равнинам и холмам. Так хочется пустить галопом и лететь только вперед.
Пустыми лесными тропками, почти ложимся на круп при высоких спусках, проходим берегом пруда, и выезжаем на старый усадебный мост, под которым течет река из полевых цветов. Солнце падает сюда мягко, проходя сквозь стены стоящего с двух сторон моста леса. Напоследок ветер опьяняет нас смесью запахов полевых трав, и мы медленно возвращаемся, чтобы выпить чаю в деревянном доме, и отправиться назад.
На остановке местного автобуса есть маленький магазинчик. Мне бросаются в глаза покупки опередивших нас покупателей - лимонад и большая вобла, которую продавщица заворачивает в чистый пакетик, и шкалик водки со стаканчиком мороженного. Во всем этом есть что-то по-настоящему русское, когда выйдя из магазинчика видишь большую усадьбу Лермонтовых, в которой проходят большие и дорогие вечера. Но ее все никак не могут восстановить. Да и старый мост требует ремонта, который почему-то могут сделать только итальянцы.
...
Дождь, ползущий каплями по стеклу, вид на старую площадь, concierto de Aranjues (всегда заставляет меня чувствовать слезы внутри), два бокала белого полусухого (и в этом тоже какая-то безысходность), понимание того, что нужно обо всем забыть, и вихри в голове от осознания того, что быть честной с самой собой было слишком рано. Боже мой, как же давно не было так по-осеннему пусто в июле.
четверг, 12 июля 2012
И тополя уходят - но нам оставляют ветер...
Маленькая женщина-лиса, ты откуда рыжая такая?
Из Китая, что-ли?
Из Китая, где совсем иные небеса,
Где иные сны приходят с гор - с гор ночных, загадочных, восточных,
Где вода в каналах водосточных понимает лисий разговор,
Где живет душа поэта Ли, тоже понимавшего по-лисьи,
Где стихи, изящные, как листья, тихо улетают от земли.
Там течет великая река, и все так же преданно и кротко
Ждет поэта маленькая лодка в зарослях речного тростника...
Больше не понять тебе пока, ибо здесь от слов не будет толку.
Если только кисточкой по шелку... Если только птицей в облака...
Рыжий мой, отчаянный зверек, как же ты сюда из этой дали?
Мне в беде печали помогали и капкан от пули уберег.
Что капкан! Куда страшнее путь без дороги... Знанье без названья...
А капкан - простейшее созданье, мы его обманем как-нибудь.
Кто же ты, нездешняя лиса - бес приблудный или дух небесный?
Знать, тебе судьба моя известна и слышны из бездны голоса?
Каждый получает в свой черед, что ему назначено от века.
Каждый - от лисы до человека, и не надо забегать вперед...
Хочешь осень разгоню с лица? Хочешь сны нескучные навею?...
Ничего я больше не умею... Так сказала хитрая лиса,
Оборотень, маленькая фея...
(С)
Из Китая, что-ли?
Из Китая, где совсем иные небеса,
Где иные сны приходят с гор - с гор ночных, загадочных, восточных,
Где вода в каналах водосточных понимает лисий разговор,
Где живет душа поэта Ли, тоже понимавшего по-лисьи,
Где стихи, изящные, как листья, тихо улетают от земли.
Там течет великая река, и все так же преданно и кротко
Ждет поэта маленькая лодка в зарослях речного тростника...
Больше не понять тебе пока, ибо здесь от слов не будет толку.
Если только кисточкой по шелку... Если только птицей в облака...
Рыжий мой, отчаянный зверек, как же ты сюда из этой дали?
Мне в беде печали помогали и капкан от пули уберег.
Что капкан! Куда страшнее путь без дороги... Знанье без названья...
А капкан - простейшее созданье, мы его обманем как-нибудь.
Кто же ты, нездешняя лиса - бес приблудный или дух небесный?
Знать, тебе судьба моя известна и слышны из бездны голоса?
Каждый получает в свой черед, что ему назначено от века.
Каждый - от лисы до человека, и не надо забегать вперед...
Хочешь осень разгоню с лица? Хочешь сны нескучные навею?...
Ничего я больше не умею... Так сказала хитрая лиса,
Оборотень, маленькая фея...
(С)
среда, 11 июля 2012
И тополя уходят - но нам оставляют ветер...
Ночь расцвела голубым ореолом.
Ты смотришь в глаза мои.
Где-то на крыше гитарное соло
И первое самое
Чувство неловкости: вроде бы помню,
Но всплесками тихими:
Светлые волосы, дождь, подоконник
И «Завтрак у Тиффани».
Дальше не главное – сумерки, город
И душекасание.
На повороте безумная скорость…
Ты смотришь в глаза мои.
После «клинической» выйдешь из комы
Судьбою помеченный.
Сделаем вид, что почти не знакомы –
Так…
Вторые встречные.
(c) Саша Бес
Ты смотришь в глаза мои.
Где-то на крыше гитарное соло
И первое самое
Чувство неловкости: вроде бы помню,
Но всплесками тихими:
Светлые волосы, дождь, подоконник
И «Завтрак у Тиффани».
Дальше не главное – сумерки, город
И душекасание.
На повороте безумная скорость…
Ты смотришь в глаза мои.
После «клинической» выйдешь из комы
Судьбою помеченный.
Сделаем вид, что почти не знакомы –
Так…
Вторые встречные.
(c) Саша Бес
понедельник, 09 июля 2012
20:00
Доступ к записи ограничен
И тополя уходят - но нам оставляют ветер...
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
воскресенье, 08 июля 2012
И тополя уходят - но нам оставляют ветер...
Хорошая бутылка Pinot Grigio никак не поддается, ребята открывают ее с технической смекалкой, вкрутив в пробку болт, но пробка не идет. В итоге мы выбираем другую бутылку все того же pinot, на столе уже разложен набор для покера, стоит Hennesy XO. Вино удивительно быстро ударяет в голову. Мы все смеемся и шутим, отмечая преддверие выходных. Я впервые настолько задерживаюсь в пятницу и ужасно рада этому, проводя время с веселыми и дружными коллегами. Когда игра принимает серьезные обороты, оставляем компанию, захватив с собой бутылку белого и в своем кабинете достаем конфеты и печенье. Мы с П. основательно веселы от вина, она шутит и смеется непереставая. Я давно не чувствовала себя так головокружительно весело и легко от двух бокалов вина.
***
Замираю от красоты Красной площади в закатных лучах. Стоя у Василия Блаженного - площадь в сумерках совершенно волшебна, и в одно мгновение ГУМ превращается в сказочный терем, когда загораются тысячи огоньков на его фасаде. Я так люблю Москву! Этим летом она совершенно особенная. Наверное, именно такой я буду вспоминать ее потом.
На Большом каменном мосту смотрю на бегущие машины, ловлю ветер, развевающий волосы и дарящий ощущение свободы в эту пьяную теплую ночь.
Пицца, valpolicella и большой диван в этом странном кафе, смешные торшеры у окна, последние посетители. Старыми улочками до Лаврушинского, где гуляют веселые компании. По Горбатому мостику в парк у Болотной. Там совсем нет фонарей, но есть разнообразные компании, которые слушают музыку, танцуют и бьют в барабаны. На Болотной площади мир кружится вокруг, минуты почти посреди площади, когда вокруг шум города, бесконечное движение машин, свет фар, огни. Через три светофора на мост, на стрелку Красного октября, где отовсюду доносится музыка. Этот остров веселья, где огни и смех не утихает до утра, мы почти невидимки. У ограды памятника Петру смотрю на воду и огни Крымского моста, ловлю ветер, счастье каждой минуты разбегается по коже. Я не знаю, пьяна ли от вина, ветра или всей этой теплой ночи.
На пешеходном мосту, идущему к Храму Христа Спасителя, останавливается время: ветер, красота окружающего города.
Гармония чувств внутри.
...
Случайное такси, проплывающий город за окном. Приятная и огромная усталось этого дня погружают меня в полудрему. Пустой подъезд, эхо, звон ключей, как луч света, разрезающий темноту.
01:12
Доступ к записи ограничен
И тополя уходят - но нам оставляют ветер...
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
вторник, 03 июля 2012
И тополя уходят - но нам оставляют ветер...
И мы едем с тобой уверенно в никуда, ибо сотни дорог не приводят к единой цели. И меняются лица, рушатся города, по словам идет тишина, по следам – вода, и понятно, что мы у Господа на прицеле. Его оптика совершенна, ее зрачок нас увидит и в райских кущах, и в адских копях – в общем, каждый из нас отмечен и обречен, и мы едем туда, где действительно горячо…
Он вспоминает о том, что не сделал копий, и стоит, перекинув винтовку через плечо.
(c) Кот Басё
Он вспоминает о том, что не сделал копий, и стоит, перекинув винтовку через плечо.
(c) Кот Басё
суббота, 30 июня 2012
15:22
Доступ к записи ограничен
И тополя уходят - но нам оставляют ветер...
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
четверг, 28 июня 2012
И тополя уходят - но нам оставляют ветер...
Из глаз твоих океаны
разлетаются.
Ты дышишь рядом
Мне в плечо.
А океан шелестит тишиной
С тобой.
Покажи мне свой океан.
Я разбит, я надломан, я пьян.
У меня нет ни сил, ни красок,
чтоб разбавить слова.
Без опаски
открываюсь нагим, не мы(м).
А глаза-океаны меня превращают в сахар,
Готовый растаять от неба до самых запястий.
Меня разделили на воду, на землю, на пламя.
И воздуха вдох, одинокий вдох, остался.
Улыбнись. От твоих пальцев
Земля разбегается на планеты.
А от меня, простого человека,
не остается и координаты.
Меня размывают, уносят
твои глаза в океаны
(глаза-океаны).
Мне тебя мало.
Чем глубже,
тем громче — мало.
Ольга Талантова
разлетаются.
Ты дышишь рядом
Мне в плечо.
А океан шелестит тишиной
С тобой.
Покажи мне свой океан.
Я разбит, я надломан, я пьян.
У меня нет ни сил, ни красок,
чтоб разбавить слова.
Без опаски
открываюсь нагим, не мы(м).
А глаза-океаны меня превращают в сахар,
Готовый растаять от неба до самых запястий.
Меня разделили на воду, на землю, на пламя.
И воздуха вдох, одинокий вдох, остался.
Улыбнись. От твоих пальцев
Земля разбегается на планеты.
А от меня, простого человека,
не остается и координаты.
Меня размывают, уносят
твои глаза в океаны
(глаза-океаны).
Мне тебя мало.
Чем глубже,
тем громче — мало.
Ольга Талантова
понедельник, 25 июня 2012
21:06
Доступ к записи ограничен
И тополя уходят - но нам оставляют ветер...
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
И тополя уходят - но нам оставляют ветер...
Мне нравится утыкаться тебе в плечо,
Целовать его, чтоб никто и не замечал.
Быть тылом твоим, воздухом и врачом —
Так корабль всегда возвращается на причал.
Мне нравится твой затылок и с ним молчать
Можно вечность — пусть же время из рук течет.
Позвонки твои под пальцами ощущать,
Ты урчишь, как довольный переигравший кот.
Мне так нравится, я другого и не хочу:
Только слушать, как ты мурлыкаешь в темноте.
Засыпать бы вот так спокойно, плечо к плечу,
Просто чувствуя твою руку на животе.
(c) Небо Августа
***
Parola per parola. Il mio ieri.
Целовать его, чтоб никто и не замечал.
Быть тылом твоим, воздухом и врачом —
Так корабль всегда возвращается на причал.
Мне нравится твой затылок и с ним молчать
Можно вечность — пусть же время из рук течет.
Позвонки твои под пальцами ощущать,
Ты урчишь, как довольный переигравший кот.
Мне так нравится, я другого и не хочу:
Только слушать, как ты мурлыкаешь в темноте.
Засыпать бы вот так спокойно, плечо к плечу,
Просто чувствуя твою руку на животе.
(c) Небо Августа
***
Parola per parola. Il mio ieri.