И тополя уходят - но нам оставляют ветер...
Солнце греет и становится слишком жарко в вагоне, медленно ползущем к Napoli Centrale. В коридоре начинается суета, и Дж. говорит: "Послушай, как они кричат", - и качает головой. Поезд открывает двери, и меня поглощает шум и суета вокзала, непривычная после видов изморози на полях и полнейшей тишины холодного раннего утра в Лацио.
Суетливый, солнечный, Неаполь влюбляет нотами соленого морского ветра, он чувствуется сразу.
Мы идем без определенного маршрута, к набережной, к морю. И я думаю о том, что Неаполь - квинтэссенция Италии для иностранцев. Многочисленные скутеры, переклички клаксонов на светофорах (зачем сигналить на красный?), белье на балконах в узких переулках. Что-то не дает мне покоя, здесь постоянно и неуловимо вспоминаешь Испанию.
...
Чем ближе к центру, тем более гордым становится город, расправляет плечи, окидывает имперским взглядом старых palazzo с фамилиями семей, которым эти дворцы некогда принадлежали.
На улицах все спешат куда-то, рядом с университетом мы попадаем в настоящее столпотворение, откуда нас ловко вылавливает парнишка, собирающий пожертвования для студентов-волонтеров, работающих в детской больнице. Он умело показывает фото, подтверждая их активную деятельность, говорит вежливо, и настойчиво. Мы говорим, что нам пора, оставляя ему несколько евро. Рассчитывая на большее, кричит: dai, Romà!, - И я подшучиваю над Дж. целый день, "римлянин, пожалевший монетки".
...
Если бы меня попросили описать город одним словом, я бы сказала, что Неаполь - это итальянский кофе, настоящий эспрессо, крепкий, густой, особенный. В чашечках, нагретых в горячей воде.
Мы пьем кофе в старом маленьком баре в Vomero, на вершине горы. Здесь время течет по-своему, и я ощущаю невероятное сходство с Барселонской Gràcia.
...
На обед случайно останавливаемся в старинной пиццерии Mattozzi&Figli, пицца здесь прекрасна. Пожилой синьор Маттоцци по-прежнему уверенно управляется с делами и заведует финансами, а сыновья помогает ему в зале. Я пытаюсь посчитать поколения, но постоянно путаюсь, они открыты с 1823 года. На стене за спиной у старика - старинные черно-белые фотокарточки с дедами и прадедами. От этого становится тепло. Я спрашиваю его об одной карточке, и он рассказывает с улыбкой.
...
На набережной город совсем другой, тихий, приморский. Немногочисленные прохожие всматриваются в морскую гладь, по которой стелятся солнечные блики. Мне хорошо здесь, чувствовать себя маленькой перед постоянным взглядом Везувия.
Внизу старые рыбаки из синих лодок выгружают улов свежей рыбы, перекидываясь последними новостями с пожилыми синьорами, каждое утро совершающими один и тот же ритуал.
Неаполь и сам похож на старого синьора, пожилого дворянина с повадками, жестами и неизживаемыми принципами.
Суетливый, солнечный, Неаполь влюбляет нотами соленого морского ветра, он чувствуется сразу.
Мы идем без определенного маршрута, к набережной, к морю. И я думаю о том, что Неаполь - квинтэссенция Италии для иностранцев. Многочисленные скутеры, переклички клаксонов на светофорах (зачем сигналить на красный?), белье на балконах в узких переулках. Что-то не дает мне покоя, здесь постоянно и неуловимо вспоминаешь Испанию.
...
Чем ближе к центру, тем более гордым становится город, расправляет плечи, окидывает имперским взглядом старых palazzo с фамилиями семей, которым эти дворцы некогда принадлежали.
На улицах все спешат куда-то, рядом с университетом мы попадаем в настоящее столпотворение, откуда нас ловко вылавливает парнишка, собирающий пожертвования для студентов-волонтеров, работающих в детской больнице. Он умело показывает фото, подтверждая их активную деятельность, говорит вежливо, и настойчиво. Мы говорим, что нам пора, оставляя ему несколько евро. Рассчитывая на большее, кричит: dai, Romà!, - И я подшучиваю над Дж. целый день, "римлянин, пожалевший монетки".
...
Если бы меня попросили описать город одним словом, я бы сказала, что Неаполь - это итальянский кофе, настоящий эспрессо, крепкий, густой, особенный. В чашечках, нагретых в горячей воде.
Мы пьем кофе в старом маленьком баре в Vomero, на вершине горы. Здесь время течет по-своему, и я ощущаю невероятное сходство с Барселонской Gràcia.
...
На обед случайно останавливаемся в старинной пиццерии Mattozzi&Figli, пицца здесь прекрасна. Пожилой синьор Маттоцци по-прежнему уверенно управляется с делами и заведует финансами, а сыновья помогает ему в зале. Я пытаюсь посчитать поколения, но постоянно путаюсь, они открыты с 1823 года. На стене за спиной у старика - старинные черно-белые фотокарточки с дедами и прадедами. От этого становится тепло. Я спрашиваю его об одной карточке, и он рассказывает с улыбкой.
...
На набережной город совсем другой, тихий, приморский. Немногочисленные прохожие всматриваются в морскую гладь, по которой стелятся солнечные блики. Мне хорошо здесь, чувствовать себя маленькой перед постоянным взглядом Везувия.
Внизу старые рыбаки из синих лодок выгружают улов свежей рыбы, перекидываясь последними новостями с пожилыми синьорами, каждое утро совершающими один и тот же ритуал.
Неаполь и сам похож на старого синьора, пожилого дворянина с повадками, жестами и неизживаемыми принципами.
Зима - это рождественское волшебство, свечки и фонарики, большая ярмарка на piazza Navona, большая папская ель на San Pietro. И сравнительно молодые Babbo Natale повсюду. Старые итальянцы все еще тихонько ворчат между собой о напридуманных и напривезенных праздничных персонажах, но видя счастье в глазах внуков, сами быстро погружаются в волшебную атмосферу. На Giannicolo в маленьком кукольном театре, начинают разыгрывать рождественские мистерии. А милые суетливые nonne крайне озабочены подарками и праздничным семейным ужином. Нужно столько всего приготовить!
Спускаемся к небольшой площади у белого маяка. Море здесь совсем близко, спокойно ласкает выступающие гребни скал. По узкой дорожке с деревянными перилами, скрытой среди зелени, спускаемся еще ближе, почти к самым этим уступам. Здесь все лазуревое, и море повсюду, в теплом ветре, в шуме волн, изредка дополняемом мерным гулом моторов старых рыбацких лодок и возникающими из ниоткуда неаполитанскими напевами. Я смотрю, как розовый шар солнца быстро опускается в воду. С последним лучом лазурь затопляет все вокруг, кажется, даже воздуха мало. В ней растворяются все мысли, все вопросы. Si..
Я стала так часто готовить пасту, что самой удивительно, как она мне не надоедает и приносит удовольствие. Даже простые вариации на тему al bianco, обычной, с оливковым маслом, оказываются очень вкусными. Сегодня, например, у меня в сумке на обед - bucatini с базиликом. Они очень нравятся маме, как воспоминания из детства. Совсем не хочется делать песто, или тем более, покупать его готовый, потому что песто дженовезе нужно кушать только в Генуе. Также, как еще тысячи и тысячи вкуснейших блюд Италии совершенно особенные именно в месте их рождения, и, обычно не отличающиеся по набору ингридиентов, имеют другой вкус в другой провинции. Однажды синьора из Пульи рассказывала мне, что их оливковое масло бывает даже лучше тосканского, потому что наклон холмов и угол падения солнечных лучей почти идентичен тосканскому, и иногда даже превосходит его, отражаясь на качестве оливок. 
Эта осень очень тыквенная. Новый вкус в палитре дополняет яблочные пироги и корицу, и разносится по дому, когда я запекаю ярко-оранжевые дольки в духовке. Она контрастирует с светло-серым прозрачным небом.
В маленьком Амстердаме так странно видеть переполненные туристами площади и улочки, в которые можно случайно попасть с тишайших уголков и каналов. Мы заезжаем в крохотные парки у воды, и в дом, где раньше жила С. Там на террасе у воды сидят девушки. Мы заглядываем внутрь, и они приветливо машут нам.
В небольшом кафе уютно, беленые кирпичные стены, деревянные столы и стулья, на столах - небольшие светильники. Я сижу на большом мягком диване и согреваюсь чашкой чая. На стене проектор крутит какие-то кадры, и все это почему-то неуловимо напоминает Москва-Рим. 